Проклятье Неубивающего
Шрифт:
— Там, — Вася махнул рукой в сторону холма, — нам это не понадобится.
— А пистолет можно оставить? — спросила Вера, тоже избавляясь от лишних предметов.
Вася на миг задумался и ответил:
— Возьми, вдруг будет ТАМ работать, кто его знает, куда нам надо.
Вера сунула Макаров в задний карман джинсов.
— Я готова, — провозгласила она.
— Тогда вперёд.
Пещера находилась недалеко, низкий вход со стороны совершенно незаметен. Пригнувшись, почти на четвереньках, они быстро углубились внутрь, через десяток
— Надо было фонарик с собой взять, — посетовала на темноту Вера.
— Ничего, уже почти на месте, — отозвался Вася, — ещё немного и будет выход-вход.
— То есть, мы выйдем из пещеры и войдём в другой мир? — уточнила Вера.
— Да, — подтвердил Вася.
— Наши миры пересеклись в этой точке во времени. Мы там пробудем, бог весть сколько, а, вернувшись, изменений не увидим, — объяснил Вася и с некоторой грустью добавил: — Только шрамов в душе у нас станет больше.
— Что за пессимизм?
— Это реализм. Осторожней, — предупредил он, — пригни голову, выступ.
Вера пригнулась, а в следующее мгновение она уже стояла на открытой местности, только холм, очень похожий на тот, оставшийся в другом мире, находился за спиной. Впереди простиралось огромное пространство, подсвеченное тремя лунами: красной, голубой и жёлтой.
— А у них тут ночь, — констатировал Вася.
— Как красиво, — Вера вдохнула полной грудью свежий воздух, напоённый запахом трав.
— Да, но любоваться будем по пути, — произнёс Василий, — топать нам далековато, надо бы какой никакой транспорт раздобыть.
— Ты знаешь куда идти? — Вера ничуть не удивилась.
— А как же, без этого нельзя, заблудимся, — весело ответил он и направился к далёким огонькам, мерцавшим в ночи.
Вера догнала его и пошла рядом.
— Это костры? — спросила она, указывая на источник света.
— Сто процентов, — подтвердил он. — И у меня полная уверенность, что там нам рады не будут.
— И зачем тогда к ним идти?
— Выбора нет. На своих двоих нам топать и топать, а там есть лошади, или что-то подобное.
— А я умею ездить верхом, — похвасталась Вера, — меня дед научил, у него были две лошади и конь.
— Завидую, — Вася подал ей руку, помогая пересечь канаву, непонятно кем и для чего вырытую, — мои познания и умения только из прошлого, лично я никогда в этой жизни не ездил на лошадях. Даже побаиваюсь, хотя умом всё понимаю, но страшно как-то.
— Они добрые, — успокоила его Вера, — в смысле лошади.
— Все звери добрые, — поддакнул Вася, — если они тебя кушают, это не по злобе, просто проголодались, а тут выбирать не приходиться, кто ближе, того и ням-ням.
— Жизнь у них такая, предназначение, — с философской ноткой заметила Вера.
— Да. Это была моя десятая жизнь, я был индейцем из племени Араваков, точнее, индейкой, в смысле индейской женщиной.
— Ты был женщиной? —
— Да, при реинкарнации пол может меняться случайным образом, по крайней мере я никакой зависимости не заметил, — поморщился Вася. — Так вот, скрываясь от английских пуритан-миссионеров, несколько дней я уходил…, уходила от погони. Спряталась я в одной протоке, между Ориноко и её притоком. Был прилив, пираньи не кусались, а тут, как на грех анаконда, ослабший я был, не справился с ней. Она меня ещё живого, живую, заглотила, ощущение незабываемое.
— Ужас, — вырвалось у Веры, — теперь понятно, почему снежный человек отказался от твоих познаний. Да и я не знаю, хочу ли их.
— Угу, — Вася сбавил ход. — Сейчас попрошу без разговоров, мы приближаемся к военному лагерю, а значит, скоро посты охранения.
Вера кивнула, что поняла, и дальше шла молча, но всё равно, как и положено городскому человеку, производила много шума. Вася морщился на каждый хрустнувший сучёк под её ногами, но ничего не говорил, крался как призрак в ночной тиши. Сразу видно — бывший индеец, пусть и не воин индейский, но всё же. Какое-то время ничего не происходило, они приближались к лагерю, костры стали отчётливо различимы, Вера насчитала их десять.
— Вот и всё, — произнёс Вася, — можно больше не скрываться, нас заметили.
Не успел он закончить говорить, как раздался протяжный свист, предупреждающий спящих о приближении чужаков. Вася сорвался с места, как выпущенный из катапульты снаряд, бросив Вере через плечо:
— Старайся не ввязываться в свару, держись в стороне!
Вера выхватили Макара, передёрнула затвор и стала ждать развития дальнейших событий.
Вася ворвался в лагерь как вихрь на бегу сбил двух низкорослых, бородатых мужчин, выскочивших из укрытия и пытавшихся его задержать. Словно цунами производил он опустошение в рядах сонных солдат, не ожидавших атаки. Все его противники, насколько видела Вера, доставали ему только до плеча, не выше. Они отлетали от Васи как кегли от шара. Их примитивные мечи и копья не спасали от сокрушительных, но, насколько знала Вера, не смертельных ударов.
К ней приближались два мужика, наверное, тоже сидели в засаде. В руках они держали копья. Она их вовремя заметила. Навела на одного пистолет и когда мушка поймала цель, нажала на спуск. Чик — сказал надёжный Макаров, выстрела не последовало. Вера сунула пистолет обратно, в задний карман и приготовилась отбиваться.
Спасибо Васе, научил, что и как. Всего-то два низкорослых противника, пусть и с этими дурацкими палками в руках. Она крутанулась вокруг своей оси, пропуская мимо и перехватывая копьё, а локтем нанесла удар в голову, благо не надо задирать высоко руку. Мужик рухнул, выпустив копьё, которое она держала сейчас в правой руке посередине древка, как шест. Им и огрела второго мужика. Бой закончился. Оглянувшись, Вера убедилась, что Вася уже управился в лагере и идёт к ней.