Проклятье старинного кольца
Шрифт:
— Ну, может и хорошо, что теперь он не у нас?
— Да что ж хорошего? Это же фамильная драгоценность. И потом, хозяйка знает, как с ней обращаться.
Эмма тут же сходила к хозяйке и в ее кабинете без свидетелей рассказала о заложенном камне. Графиня перед ленчем писала письма. Она не могла поверить:
— Неужели этот мерзавец заложил мой камень?! Деньги понадобились на своих вертихвосток! Вот до чего дошло!
— Госпожа, вряд ли старый Исаак врет. Он же вам всем обязан и помнит об этом.
— Эмма, вели Джеку подготовить мою
— Госпожа, вы же еще не завтракали.
— У меня пропал аппетит. Я еду немедленно!
Во время дороги в город леди Эстер немного успокоилась и хорошенько подумала. Стоит ли поднимать шум? Она выкупит свой камень, Исаак вставит его в перстень. А что сказать Джорджу? Она просто поставит его в известность, тихо и без скандала. Но он будет знать, что попрекать его камнем Бэклоу она будет не один год.
Хозяин ломбарда без каких-либо возражений за небольшую плату поменял стекляшку в кольце на камень Бэклоу и уверил госпожу, что он помнит об оказанной ему услуге и всегда готов ей служить.
В этот момент в ломбард вбежал месье Гутс в надетом наизнанку камзоле и в разного цвета чулках. Было понятно, что он очень спешил. Не обратив внимания на леди Эстер, он закричал:
— Где камень Бэклоу? Я его покупаю!
— Опоздали, господин хороший, — спокойно произнес Исаак, — леди его уже выкупила.
— О, леди Мортимер, я вас не заметил. Прошу вас, графиня, продайте мне кольцо!
— Не могу, месье Гутс. Кольцо — семейная реликвия, оно принадлежит мне и перейдет по наследству моей родне.
— Но я готов заплатить любые деньги!
— Не все продается за деньги, месье.
— Зачем оно вам? Оно же приносит несчастье, из-за него пропадают люди!
— Если кому-то суждено пропасть, то ничего не поделаешь. И закончим на этом разговор. Камень я не продам.
Понурив голову, Гутс вышел на улицу и сел в свою коляску. Когда леди Мортимер, поговорив еще с Исааком о его жене и взрослой дочери и попрощавшись с ним, вышла из ломбарда, он уже отъехал довольно далеко.
Который день стояла чудная осенняя погода, которую в России издавна называли «бабьим летом». Лиле очень хотелось прогуляться, но дел было невпроворот. Перед зимой следовало перемыть все окна в замке, а трехэтажное здание с уймой комнат на каждом этаже имело немало окон.
Лиля с Эммой мыли окна на первом этаже в зале для приемов, когда Эмма вдруг сказала:
— Лили, ты не хотела бы пройтись?
— Конечно, — ответила девушка, — но ведь еще очень много работы.
— Послушай, — с заговорщицким видом сказала Эмма, — я завтра иду на свадьбу к кузине в деревню. Хозяйка меня отпустила. Но к моему зеленому платью нужна подходящая в тон шляпка. Она есть у Жаннет — служанки леди Лонгфильд. Сходи к ней и попроси от моего имени шляпку на один день. Если тебя хватятся, я что-нибудь придумаю. Хотя, скорее всего, и не хватятся.
— Я с удовольствием, но как же работа? — изумилась Лиля.
— Ничего, я сама
— Спасибо тебе, Эмма! — воскликнула Лиля и с чувством чмокнула горничную в щеку.
Она положила свою тряпку около таза с грязноватой водой и побежала умываться. Через пять минут девушка в старом плаще и в коричневой шляпке Эммы уже выходила из замка через двери для слуг. Не помня себя, она побежала по узкой дорожке к калитке. Снаружи Лиля замедлила шаг — до имения леди Лонгфильд идти примерно час, и всю дорогу она вряд ли пробежит.
Лиля пошла от замка через поле, чтобы ее не увидели из окна, дошла до леса и только тут свернула к берегу моря. Несмотря на хорошую погоду море сияло холодным серым цветом, пара чаек носилась над водой и выкрикивала свои птичьи жалобы. Лиля вынула из кармана плаща кусок хлеба и кинула его в море. Чайки тут же приблизились к воде и стали бороться друг с другом за угощение. Лиля кинула еще один кусочек хлеба, и битва птиц закончилась.
Потом девушка сошла с прибрежного песка и пошла дальше по дороге. Как назло, в нужную ей сторону не ехала ни одна повозка.
«Это ничего, что меня никто не подвезет, — думала младшая горничная, — пешком ходить полезно, а морской воздух вообще незаменим для здоровья».
Дорога привела путницу прямо к ограде имения Лонгфильдов. Она успела немного устать от длительной ходьбы, но настроения это не испортило. Лиля не пошла к главным воротам, а вошла на территорию поместья через калитку, которая нашлась неподалеку от морского берега. Она обошла главное здание и увидела вход для слуг. Девушка уже хотела войти и кликнуть Жаннет, как вдруг увидела ее в саду. Служанка срезала розы.
— Жаннет, здравствуй, — крикнула Лиля.
— Ой, подруга, это ты?! А я тут срезаю розы хозяйке в кабинет. Она требует, чтобы каждый день в вазу ставили свежие цветы. Здравствуй, — ответила горничная леди Джулии.
— Жаннет, мне надо с тобой поговорить.
— Конечно, Лили. Мне тоже надо тебе многое сказать. Иди сюда.
Лиля подошла поближе.
— О чем ты хотела мне сказать? — спросила она у Жаннет
— О драгоценностях, — ответила та, — я их ужасно люблю. Ты знаешь, у леди Джулии столько разных украшений. У нее есть и жемчужная брошь в виде цветка, и бриллиантовая брошь в виде ящерицы, и коралловые бусы, и бриллиантовые серьги, и еще много всего. Как мне все это нравится!
— Но это же у нее есть, а не у тебя…
— Ты ничего не понимаешь! Когда хозяйка просит меня принести ей какую-нибудь драгоценность, я всегда сначала примеряю ее на себя. Ах, если бы я могла, я бы каждый день по три раза меняла бы на себе украшения…
— А у тебя нет никаких своих драгоценностей?
— Ну есть серебряный браслетик, мне один человек подарил, и цепочка, на которой крестик.
— А если бы ты могла, какое бы украшение купила? — вежливо поддержала разговор Лиля.