Проклятье
Шрифт:
— Делай, что хочешь.
Маше незачем было убивать Мифа. Она знала, что уничтожит его, но по-другому. Она уничтожит его жизнь, и пусть он почувствует, как это, когда тебя предают. Для исполнения её плана требовалось время и терпение, поэтому Маша терпеливо вытирала потёкшую тушь и перекрашивалась заново. Поэтому она уговаривала себя не звонить ему.
После лекции они спустились в библиотеку. Пока Сабрина выписывала учебники, Маша подошла к стойке с научными журналами, от скуки подцепила свежий институтский вестник. На
«Сущность четвёртого порядка была определена нами как модификация…»
Смертёныш. Она точно помнила, что писала так о нём. Маша хмыкнула и принялась листать дальше. Мало ли аномалий четвёртого порядка описывается каждый месяц сухими научными фразами. Сабрина у стойки библиотекаря любовалась потолком в ожидании, когда ей принесут книги.
Маша вернулась назад, к статье и нашла фамилию автора. «Сибирская К.», — курсивом вилось под названием. Название было путаным, незнакомым Маше. Но цифры в колонках таблицы она помнила почти наизусть. И пропущенную запятую во втором абзаце. Она почувствовала, как внутри стало горячо, а потом сразу холодно.
«К» — это Карина, никаких сомнений. Можно, конечно, подняться на кафедру и спросить, кто такая эта Сибирская, но к чему формальные выяснения, они не в кабинете следователя. Вот статья, вот буква «К» — обрезанное имя. Всё предельно ясно. Соискателям вроде бы очень нужны статьи в центральной печати, а Картина в её-то положении — разве может лазить по чердакам и подвалам.
Заложив нужное место пальцем, Маша подошла к Сабрине. Та перебирала книги под бдительным взглядом библиотекарши.
— Это из фонда редких… только в читальном зале.
— Сабрина, — позвала Маша.
Та дёрнула плечом.
— Секунду. Выпишите мне эту в читальный зал.
— На неделю. Хватит? — Библиотекарша так сморщилась, будто Сабрина отбирала у неё младенца.
Маша тронула подругу за локоть.
— Посмотри, а?
— Погоди говорю.
Маша отступила, заново пролистала журнал. Может, сделать копию на память? А, чёрт с ним. Она вернула журнал на стойку и пошла к Сабрине, которая уже тащила гору книг к столу.
— Что ты хотела?
— Ничего, ерунда, — через силу улыбнулась Маша.
На следующую пару Миф снова не пришёл, и это уже никого не удивило. Группа постояла под дверями аудитории положенные пятнадцать минут и хотели уже разбрестись, кто куда, но, цокая каблуками, пришла Аннет.
— У вас же семинар сегодня? Вот и отлично. Идёмте.
В маленькую угловую комнату набилось сразу два потока — третий курс и четвёртый. Выяснилось, что Аннет попросили взять третьекурсников к себе, «чтобы не бродили по коридорам».
— Уж лучше бы побродили, — проворчала Сабрина, раскладывая вещи на первой парте.
Пока Аннет суетилась,
— Слушай, ты знаешь, кто его любовница? Она работает гардеробщицей в библиотеке.
— Чья? — не сразу сообразила Маша. — А-а-а… Откуда ты знаешь?
Сабрина закатила глаза: «ну что за глупые вопросы».
— Видела. Она его встречать ходила к институту, к последней паре. И они вместе уходили. Я очень хорошо запомнила её — она ещё носит такие перчатки без пальцев. Даже когда работает.
Маша пожалела, что никогда раньше не смотрела в лицо библиотечной гардеробщице. Теперь она хотя бы знала, красивая ли она. Впрочем, какая разница.
Отвернувшись в сторону, Сабрина продолжала:
— Говорят, что она тоже исчезла. Но вообще-то она вроде в отпуск ушла. Здесь по-разному говорят. Тьфу, приходится верить в эти сплетни.
— Зачем ты мне рассказываешь? — хмуро поинтересовалась Маша. Она тёрла лоб, пытаясь вспомнить гардеробщицу, которая ходила в перчатках без пальцев. То ей казалось, что она точно помнит её рыжий свитер и вежливую улыбку, то наоборот — не помнит ничего.
— Начинаем, — повысила голос Аннет, прерывая сразу весь шум.
Маша вошла, за ней следом Сабрина. За первой партой сидели две девушки с четвёртого курса. Одна — имени Маша не знала, но все её звали почему-то Пёс — криво усмехалась.
Их вещи нашлись на последней парте — брошенные кое-как. Сумка Маши придавила тетради. Здесь дуло из окна, а от батареи пыхало жаром.
— Ну конечно. Прогуливали, наверное, весь месяц, а теперь решили намозолить преподу глаза. — Поджав губы, Сабрина распрямила смятый лист в тетради и села.
Начинать скандал было бесперспективно — Аннет уже вещала из-за кафедры.
— Ну что, поскольку у нас получается сдвоенная пара, предлагаю так: доклады делаем по очереди. Сначала четвёртый курс, потом третий. Или… — Она нервно дёрнула верхнюю пуговку на блузке.
— Или наоборот, — закончила за неё Пёс. Она обернулась и сказала в тишину аудитории. — Сначала третий курс. Дедовщина, ребятки, дедовщина, а вы что думали.
— Да мне всё равно, — буркнула Сабрина, — могу и первая выступить.
Кругом заворчали, но тихонько, чтобы не вызвать истерику у Аннет. Она и так была на грани. Тяжело дышала, так что чуть ли не лопалась на груди атласная кофточка.
— Начинайте уже хоть кто-нибудь!
Вышла Сабрина, получила своё отлично и успокоилась. За ней потянулись остальные. Как всегда, к концу пары Аннет начала тяжело вздыхать и рисовать в блокноте инопланетные цветы. Понимая, что она уже почти не слушает, все несли откровенную чушь, стараясь только не очень удаляться от научного стиля. Пятёрки в журнале липли в столбик — одна к другой. За десять минут до звонка вышла Пёс.