Проклятие альбиноса
Шрифт:
– Первобытное общество! Девочке повезло встретить тебя!
– Судьбоносная случайность. Мне тоже повезло: найти её, помочь и через это самому обрести смысл жизни, – Морозов помолчал. – Как твой сын? По-прежнему мечтает о кораблях и капитанстве?
– По-прежнему. Сейчас проходит практику. Если хорошо себя зарекомендует, то обещают трудоустройство по окончании морской академии.
– Верю в него – целеустремлённый парень. Не то что мои – ничего не хотят, ни к чему не стремятся! – Виктор с раздражением затушил сигару о серебряную пепельницу.
– Оставь их в покое. Возможно,
– У них с младенчества всё есть – не к чему стремиться!
– Послушай, Тэя ведь тоже ничего не желает, но к ней ты не так строг.
– Тэя – другое дело. Девочка слаба здоровьем, пережила столько боли и унижений. Она просто сломалась. Впрочем, белоснежка прекрасно рисует, я покажу тебе, правда, только карандашом, боится ярких красок, но её техника потрясающая! Называю её техникой тумана: знаешь, такие полуразмытые пейзажи. Вероятно, причиной является слабое зрение, но атмосфера туманного или дождливого дня передаётся великолепно – глядя на картины, хочется закутаться в плед! – он засмеялся. В глазах Арсений прочёл гордость за девочку, ту самую гордость, которую Виктор так мечтал испытать за родных детей, но их характеры, обстоятельства жизни и прохладные отношения с отцом лишили его даже надежды на нечто подобное.
– Алёна вышла замуж, – поделился новостью Савельев.
– Твоя бывшая? За того самого Сергея?
– Да, они вместе уже 6 лет.
– Неплохая женщина, нетерпимая только.
– С моей работой не просто быть терпимой: почти каждую ночь просыпаться от того, что супруг вновь собирается на осмотр места происшествия, не иметь возможности провести вместе выходные из-за тех же дежурств… Её новый муж владеет обувными магазинами и все ночи спокойно спит рядом…
Так друзья проговорили до полуночи, а потом разошлись по комнатам.
Утром Арсений спустился в столовую.
Там уже завтракали Виктор и девушка, которая при дневном свете, действительно, казалась полупрозрачной.
Поздоровались.
Гость уселся на приготовленное для него место.
Официант Томас налил сок в стакан.
– Хорошо спала, Тэя? – поинтересовался Савельев.
– Да, спасибо.
– По утрам девочка читает русские книги, – похвалился хозяин дома. – Расскажи, малышка, что тебе нравится.
– Булгаков. Только много непонятных слов.
– А ты всё спрашивай у меня, объясню, и они перестанут быть непонятными.
Арсения удивила и умилила нежность, с которой этот «железный босс» обращался к малознакомому едва заметному, беззащитному созданию.
После завтрака отправились на прогулку.
Погода стояла пасмурная.
Старинный замок располагался на возвышенности в окружении поэтических ирландских лугов и холмов. С одной его стороны стояла небольшая башня, отведённая теперь для охраны, и высились остатки крепостной стены, хранящие так много тайн минувших времен. Вдали виднелся лесной массив.
Свежий воздух Северной Ирландии наполнял свободой и покоем.
– Необычайно красивая местность! – восхищался Савельев, привыкший к геометрическим формам большого города. – И все луга разных
– Это поля фермеров, а на тех холмах – пастбища.
Через 20 минут прогулки Тэя несмело призналась, что хочет вернуться.
– Скоро приедет мисс Шон, а я ещё не повторила текст.
– Конечно, иди малышка, а мы погуляем.
– Девочка учит английский, – пояснил Виктор, когда она заторопилась обратно к замку.
– Она выезжает в город?
– Очень редко, только со мной. Пока чувствует себя неуверенно, но это пройдёт.
– Ей хорошо здесь – безопасно и мало солнца.
– Ещё одно счастливое совпадение, – согласился Морозов.
– И это хорошо, потому что меня отчего-то не покидает странное детское ощущение, что от яркого света Тэя растает, как Снегурочка, – улыбнулся Арсений.
– Да, тебя тоже?! – Виктор рассмеялся. – Знаешь, в Африке отец одевал её в хиджаб, чтобы не похитили. Возможно, это и сохранило не только жизнь, но и слабое здоровье. Здесь же в благополучной стране с влажным климатом и редким солнцем девочка может не прятаться под бесформенными одеждами, а по вечерам даже гулять без тёмных очков.
Виктор выглядел расслабленным, умиротворённым и с наслаждением вдыхал свежий воздух живописного пейзажа.
– Вижу, ты, наконец, и сам чувствуешь себя здесь как дома, – порадовался за друга Савельев.
– Наконец, и благодаря Тэе. Только с появлением этой девочки ко мне вернулось то сладкое ощущение покоя, которое владело мной в годы жизни с Софией. Сонечка тоже часто мучилась головокружениями, и теперь Тэя иногда кажется мне вторым воплощением жены в нашем мире. Хотя они, конечно, очень разные. Очень. Но есть нечто неуловимое общее… В этой стране я стал сентиментальным.
– Да ты почти и не жил здесь! А бесконечные путешествия по островкам ада на земле не способствуют сентиментальности, – возразил друг. – Тут другое.
– Значит, это воздействие Тэи. Я полюбил дом, покой и Ирландию.
– Рад это слышать!
– Айрлэнд – очень гостеприимная страна, здесь хорошо принимают всех: я даже не чувствую себя иностранцем! Айриши приветливы и вежливы, скажут «сорри», даже если ты сам их случайно толкнёшь или наступишь на ногу. От них никогда не услышишь жёсткого отказа: заменяют его многочисленными извинениями или аргументами. Говорят, в их родном ирландском даже нет слова «нет»! Я теперь и сам избегаю его при общении с ними, потому что, видел бы ты, какие испуганные глаза они делают, заслышав «нет»…
– Нет такого важного слова?!
– Насколько мне известно, есть аналоги, означающие скорее отсутствие, нежели отказ. Если тебе интересно, можем уточнить у мисс Шон. Она ирландка и, как все её соотечественники, обожает поболтать, особенно, о погоде и дождях. Слышал бы ты, как трещит без умолку, пока Тэя провожает её до автомобиля. От мисс я узнал, что дождь в этой стране как только не называют: лёгким, тяжёлым, мягким, бодрящим, драматичным, свинцовым, ледяным, колким, пушистым, водяной пылью, потопом… Если прокатишься в такси услышишь ещё с десяток характеристик того, что приезжие по-первости разделяют только на rain и shower.