Проклятие Аримана - Ученик
Шрифт:
Она странно взглянула на меня и проговорила с придыханием:
– Проходи, Володя, он и ванной.
Мы вошли в большую прихожую, обитую деревянными панелями и завешанную большими календарями. Похоже, хозяева квартиры питали к ним необъяснимую страсть. Молча вся наша троица прошествовала по коридору, и Валентина распахнула дверь в ванную комнату. Да, это была еще та ванная! Размером с мою большую комнату" стелы покрыты черной итальянской плиткой, два светильника прятались в потолке за рифленым стеклом, умопомрачительной красоты черная мебель сияла чистотой, черная джакузи напоминала небольшой
Позади раздались всхлипывания. Оно и понятно, вряд ли Валечка имела привычку показывать посторонним своего мужа в таком виде.
– Что скажешь?..– раздался риторический вопрос Корня.
– Что можно сказать...– в том же тоне ответил Я.– По-моему, Бориси... Бориса Абрамовича пора хоронить. Но, по правде говоря, я этого ну никак не ожидал.
– Да, помню, ты ожидал, что все закончится побоями...– Владимир Владимирович ел меня глазами. Сзади раздалось придушенное:
– Я узнаю, кто это сделал... Я все сделаю, но узнаю, кто это сделал... Пускай некоторые думают, что я ничего не знаю, а я все знаю, мне Борисик все рассказывал...
Я обернулся на этот хрип и уперся в яростные, ненавидящие Валькины глазищи.
И тут я разозлился. Значит, эти два придурка, из которых одного я только вчера вытащил из петли, а другая знала меня как облупленного, решили, что я ухайдокал Борисика. Они верили в подобную нелепость! Ну хорошо же! Они получат, что хотят!
Я еще раз оглядел эту парочку, а затем процедил сквозь зубы:
– Значит, вы желаете знать, кто это сделал?! Что ж, господа, задавайте вопросы!
Я набрал полную грудь воздуха, наклонился и сильно дунул в лицо трупу.
Не знаю, почему я так сделал, но сразу вслед за этим мертвое тело широко открыло глаза и, немного помедлив, уселось на дне своего бассейна.
– Ну, - повернулся я к сладкой парочке, - спрашивайте!..
Корень стоял, вжавшись в стену, и, мелко подрагивая, не мигая, взирал на сидящий труп. Глазенки у него были, как у куклы Кена, когда тот разглядывает свою подружку Барби. Валечка рухнула на колени возле ванны и вцепилась в бортик побелевшими пальцами. Из-под ее ногтей, казалось, вот-вот брызнет кровь. На побледневшем лице ярко синели глаза, распахнутые в безмолвном крике. Нет, эти ребята совершенно не были готовы к содержательной беседе с помертвелым Борисиком.
– Кто тебя убил?– взял я с ходу быка за рога.
– Хозяин...– глухо ответил труп, тупо глядя в одну точку немигающими глазами.
– Какой хозяин?..– несколько подрастерялся я. В конце концов у меня тоже не было необходимого опыта общения с мертвяками.
– Мой хозяин...– индифферентно ответствовало мертвое тело.
– Имя твоего хозяина, - быстро сориентировался я.
– Иосиф Аркадьевич Корзунский...– Труп явно был сторонником лаконизма.
– Кто такой Иосиф Аркадьевич Корзунский?– продолжил я свой допрос.
– Президент концерна "Ферст
– Он что, сам тебя убивал?– удивился я.
– Его приказ. Кто исполнял - не важно.
Что ж, Глянц и в мертвом виде продолжал "зреть в корень" и говорить главное. Спиной я почувствовал., что Корень при упоминании "Ферст СВ" отлепился от стены и, качнувшись вперед, шумно задышал.
– Причина, по которой тебя убили?– мои формулировки вопросов явно становились отгоченнее.
– Не выполнил, что обещал.
– Что не выполнил?
Около минуты труп помалкивал, а затем снова заговорил, на этот раз гораздо пространнее. Может, ему надоело сидеть в своем бассейне, а может, он просто замерз.
– Я обещал организовать кражу секретных документов из кабинета Коренева Владимира Владимировича. Я это сделал. Но когда украденные документы доставили хозяину, оказалось, что в пакете лежат странные оскорбительные рисунки. Как это получилось, я не знаю, но хозяин почему-то решил, что я его предал и все рассказал Кореневу Владимиру Владимировичу. Поэтому он послал ко мне сегодня ночью ликвидаторов, и они меня убрали. Он помолчал и уточнил: - Утопили...
Вдруг он перевел взгляд на меня, затем незряче пошарил вокруг себя и, ухватив бескозырку, нахлобучил ее на свой затылок и заявил:
– А тебя я знаю. Ты - Милин. Спасибо тебе за все, что...
Тут уж я не выдержал и судорожно дунул еще раз в синюшное лицо. Труп закрыл глаза и опрокинулся навзничь, глухо стукнувшись затылком о дно джакузи.
Я посмотрел на свидетелей проведенного допроса.
Корень, похоже, пришел в себя и вполне осмысленно оглядывал лежащее перед ним тело. А вот Валентита была плоха. Она не изменила своей позы, только тихо, как бы про себя шептала:
– Он живой... Он живой... Он живой...
Я тронул Володьку за локоть и кивнул на Валентину. Вдвоем мы подхватили ее под руки, отвели в комнату и усадили на шикарный кожаный диван. Она без сопротивления позволила отвести себя, но, едва оказавшись на диване, подняла голову и, уставившись на нас, сказала совершенно спокойным голосом:
– Вы "скорую помощь" вызовите. Он же живой. Он же все рассказал. Ему помочь надо.
Корень задумчиво посмотрел на меня.
– Я позвоню...– ответил я на его вопросительный взгляд.– И в милицию, и в "скорую"...– Уже направившись в прихожую, где располагался телефонный аппарат, я усяышал неожиданный вопрос Володьки:
– Борька - мокрый, эта дурацкая бескозырка - мокрая, а воды в ванне нет. Зачем они воду-то спустили?
Валентина захихикала и радостно сообщила:
– А это я воду спустила. Я утром зашла, а он в ванне, лицом вниз, в воде плавает. Я сразу поняла, что он так дышать-то не сможет, вот пробку и выдернула. Когда вода сошла, я ему говорю: вылезай, хватит валяться в ванне, а он молчит. Я его перевернула, а он спит, и странно так, с высунутым языком, Я что-то испугалась и тебе позвонила. Я думала, ты его разбудишь...– Она замолчала, пристально глядя Корню в лицо, потом горестно покачала головой: - Нет! Ты его тоже не разбудишь. Раз он начал во сне разговаривать, его уже не разбудишь...– и она впала в оцепенение.