Проклятие Ашарсы

Гринь Анна Геннадьевна

— Он в чем-то прав, знаешь ли? — хмыкнула Кириа.

— Мне как-то плевать, что кто думает, — огрызнулся Рэндалл. — Это мой брат. Мы всегда были горой друг за друга. И я не собираюсь его бросать сейчас.

Больше я ничего не расслышала. Легарды еще долго стояли возле домика, то ли думали каждый о своем, то ли переговаривались мысленно. Я же разрывалась между желанием вернуться в постель и спуститься вниз, чтобы поговорить с Рэндом.

Но трусость победила, и я поскорее забралась к Эмме под одеяло, как только

услышала шаги внизу, на первом этаже. Кириа прокралась мимо и так же улеглась, обняв руками подушку.

На следующий день разговор легардов не давал мне покоя, и я расспросила жену ремесленника, приносившую нам еду. Оказалось, что Рэнд прав и мастера собираются на юг.

— В этом году знаменья предвещают суровую зиму, — пробормотала высокая легарда, кутаясь в толстую куртку из лисьих шкур. — Обычно, мы отбываем на зимовку лишь в январе, но нынче нужно спускаться в долину куда раньше.

Я вздохнула, плотнее запахнула на груди тяжелую накидку из бурого меха неизвестного зверя и поблагодарила женщину, наблюдая, как внизу, под деревьями, Эмма играет с Кирией в снежки. Рыжеволосая легарда двигалась куда быстрее малышки, успевая на ходу лепить идеально круглые шарики.

— Эмми! Это не честно! — воскликнула я, заметив, что сестренка лепит снежки не руками, а какими-то магическими пассами. Кусочки у нее выходили кривоватые, но малышка совсем из-за этого не переживала, забрасывая раскрасневшуюся легарду сразу десятью причудливыми снарядами.

— Честно! — весело проорала Кириа, поймав один снежок клыками и раздавив его, так что во все стороны полетело снежное крошево.

— Ух ты! — захлопала в ладоши Эмма, разглядывая крупную, вдвое обычной, лисицу с темно-рыжей шубкой без белых отметин.

Я первый раз видела, как легарда перекинулась в свою звериную ипостась, но не удивилась, что это именно лисица. Через миг девушка приняла привычный облик и, воспользовавшись замешательством, забросала Эмму снежками.

— А! — завопила девочка и с утроенной энергией возобновила нападение.

Через несколько минут, запыхавшиеся и смеющиеся, они поднялись наверх и радостно набросились на чашки с горячим чаем и маленькие круглые пирожные с засахаренными яблочными дольками.

— Кир, а почему ты раньше не перекидывалась? — сцапав с подноса печенье, спросила Эмма и громко подула на чашку, расплескав часть содержимого на светлую юбку.

— Да толку от этого превращения кошке на клык, — отмахнулась девушка. — Мы от того и не носим знаки, как мужчины, на официальных приемах. Вот, Алия, ты кто?

— Я… — девушка покраснела и смущенно улыбнулась. — Я всего два раза превращалась. Мне ужасно не понравилось. И… не красиво же!

Мы дружно рассмеялись, глядя на ужимки служанки.

— Белая крупная белка, — призналась Алия наконец. — Жуткий уродец. У меня в семье по маминой линии передается белый окрас, но в разных образах. Мама

была такая красивая! Белая сова с ярко-синими глазами. Загляденье! Все завидовали. А я — белка-переросток. И хвост у меня облезлый.

— Ну, я тоже не довольна своей ипостасью, но немножко из-за другого. Почему-то женщинам не очень везет, мы не получаем сильную форму, как мужчины. Обидно! Не каждая легарда может похвастаться волчьим, медвежьим, кошачьим… обликом. Внушительным!

— Ой, я, если бы была легардой, то стала бы волчицей! Р-р-р! — хихикнула Эмма.

— Это не выбирают, — расстроено покачала головой Кириа.

— Тем более! Вот выучусь и буду превращаться. Это ж не тяжелее, чем когти отращивать! — Девочка сосредоточенно уставилась на собственную ладошку, но та ни капли не изменилась.

— Эмма, это ведь не просто. Не выдумывай, — отмахнулась Кириа.

— Смотрите, во-от! — хрипло, но уверенно выдохнула девочка, и на ее мизинчике ноготь вдруг вытянулся и заострился, став похожим на настоящий звериный коготь.

Обе легарды обреченно застонали и принялись ощупывать руку девочки и ее лоб, словно малышка вдруг захворала. Когда ни через минуту, ни через две Эмма не хлопнулась без сознания, а с интересом продолжала наблюдать за манипуляциями девушек, я решилась вмешаться:

— А что случилось?

— Ничего особенного, — натянуто улыбнулась Кириа. — Просто даже по человеческим меркам Эмма очень сильная. Но то, что она вытворяет чисто на упрямстве, может дорого обойтись в будущем. Энергетическое истощение плохо лечится.

— Не-е! — обиделась малышка. — Я все знаю. Не нужно из-за меня переживать. Я свой сосудик не опустошаю. Зачем? Наоборот, чем больше я им пользуюсь, тем больше он растягивается.

Легарды вновь переглянулись: Кириа в ужасе, а Алия с явным смущением.

— Хм, Эмма. Ты точно уверена, что чувствуешь источник своей силы? — медленно переспросила рыжеволосая легарда и отступила от девочки на шаг, будто желая лучше видеть ту целиком.

— Ага! Вот тут! — малышка ткнула себя в живот. — Там глубоко-глубоко. Когда я что-то делаю, то там становится тепло и приятно. Даже когда что-то сложное делаю. А если много трачу, то будто выливаю чай из чашки — становится холодно.

— Невероятно, — промямлила Кириа. — Нужно с Рэндом поговорить! Сидите здесь и никуда не уходите.

— Да куда мы… — начала было я, но девушка просто растворилась в воздухе с отчетливым хлопком и облачком черного неприятного дыма.

— Фу, — наморщила носик Эмма, — ей еще учиться и учиться.

Больше ничего никто сказать не успел. Легарда появилась вновь, держа за локоть раздосадованного киашьяра.

— Кир, что за спешка? — спросил Рэнд, падая в пустое кресло.

— Представляешь, Эмма уже чувствует свой источник! — радостно выпалила рыжеволосая легарда. — Это невероятно.