Проклятие Аскаила

Троцкий Иван

Мир словно умер для охотника, все краски поблекли, и перед его глазами возник бледный туман. Он слышал в своей голове неразборчивый голос, который велел ему двигаться вперед и забыть про все, что когда-либо окружало Алекса. Его татуировка внезапно превратилась в один огромный ком боли и стала напоминать постоянно бьющееся сердце. Боль то утихала, то становилась вновь невыносимой, и этот цикл повторялся каждое мгновение, заставляя Алекса выполнить все, что требует голос, лишь бы избавиться от этого мучения.

Медленно, словно только что научившийся ходить ребенок, охотник направился к единственному предмету в этой комнате, который

еще не поглотил туман – к длинной позолоченной витрине, содержимое которой невозможно было увидеть с того ракурса, где стоял Алекс. К счастью для него, Энида и Рейнор были так увлечены спором, что абсолютно не замечали, чем занят Человек из Кронсмарка. Они не видели, как он подходит к витрине, как берет лежащий рядом древний топор, и не услышали, как охотник срывает легкий замок позолоченного ящика и берет в руки то, что было его по праву.

Ему пришлось пережить годы поисков, сотни бессонных ночей и изнурительный поход с чародейкой, но Алекс все-таки смог найти заветный меч и выполнить часть пророчества. Он наконец вышел к зеленому и золотому берегу и заполучил оружие против существа, которое должно стать его погибелью. Сейчас Человек из Кронсмарка был настроен идти до конца и собирался убить наследника Аскаила, даже если использование клинка означает, что он сам падет от Скверны. Охотник нашел часть своей судьбы и не собирался поворачивать назад.

– Мне плевать, что натворил Алекс! – прокричала чародейка в ответ, когда охотник начал уходить в сторону. – Я знаю, что у него не все дома, и мне безразлична судьба всех, кого он убил. Сейчас есть только ты и я.

– Ты действительно веришь, что можешь одолеть меня? – с усмешкой на губах спросил Гнев и, переведя взгляд на живот чародейки, одной только силой мысли заставил ее согнуться пополам. – Ты ничто без меня, всего лишь человек, без рода и племени, который корчит из себя хозяина этого мира. В любое другое время, я бы не раздумывая размазал тебя по стенке и превратил вас обоих в часть моей коллекции, но сейчас…

– Что сейчас? – снова не дала договорить Энида. Превозмогая боль в желудке, она разогнулась и злобно прошипела, - ты вместе с остальными Основателями веками раздирали этот мир, неужели для тебя еще остались неприятности, к которым ты не успел подготовиться?

– Дело не в этом! – Рейнор махнул на пульсирующий монолит и продолжил кричать, обращаясь уже не к одной из своих наследниц, а к невидимому наблюдателю, стоявшему в стороне и с улыбкой наблюдающему за происходившей ситуацией. Именно в этот момент охотник подвергся Зову, и если бы он был сейчас в себе, то понял бы, что Гнев обращается к Маяку, за точной копией которого наверняка следит архидемон и иногда связывается с Первоначалом, чтобы попытаться убедить его перейти на сторону Скверны. – Враги находятся за пределами нашего мира, где существует другое Время со своими ходом и правилами. И они воспользовались этим, чтобы найти способ одолеть нас.

Гнев недовольно потер виски и с шумом выдохнул. Энида продолжала невозмутимо стоять перед ним и терпеть невыносимую боль. Она внезапно поняла, что именно случилось с ее отцом, и почему Гнев до сих пор не убил ее, и чародейка мгновенно бы попыталась проверить свою догадку, если бы не боязнь потерять зрение, взглянув на истинную сущность Первоначала.

– Ты так долго глядел в эту штуку, что она наконец решила посмотреть в тебя? – Энида рассмеялась. – Ты сошел с ума, Рейнор. Превратился

в безвольную игрушку в руках тех, с кем боролся всю свою жизнь. На город не нападали демоны, ты сам их впустил в свой дом, а твои жрецы из жалости решили прибрать за своим хозяином.

– Замолчи, - Гнев со всего размаха отвесил Эниде пощечину, из-за чего она невольно вскрикнула и упала на каменный пол. Рейнор не стал ждать, пока его дочь решит подняться сама. Он наклонился, взял ее за красный воротник и поднял на уровень своих глаз. Чародейка почувствовала, как красная куртка рвется, но не подала виду, что ее хоть как-то заботит судьба простых вещей.

– Ты не понимаешь! – Рейнор с силой сдавил шею Эниды, не задумываясь о том, что душит чародейку. Он не видел и не думал ни о чем, кроме Маяка, отразившегося в глазах его дочери. Настоящее безумие охватило его разум, и Первоначало не отдавало никакого отчета своим поступкам. – Враг уже готов стереть нас в порошок. Пусть и без Аскаила, но они уже готовы начать войну, и для того, чтобы выжить, мне нужен каждый человек.

– Думаешь, ты доживешь до того момента? – с ненавистью прохрипела Энида и попробовала пнуть Первоначало в живот. Сапог с силой вонзился в плоть Рейнора, но Основателю Мира было наплевать на обычные удары смертной девушки, и он продолжал невозмутимо держать чародейку в своей удушающей хватке.

– У нас нет времени на ссоры, Энида, - неожиданно вернув в свой голос спокойствие, произнес Гнев и отпустил чародейку. Наследница упала к его ногам и захрипела, пытаясь заглотить как можно больше воздуха. Осмотрев свою дочь, Гнев кивнул и снова посмотрел на монолит. – Не важно, как закончится эта ночь. В любом случае, ты должна знать, что часть Основателей Мира, несмотря на свое прошлое, уже перешла на его сторону… нам следует быть осторожными, а твоему другу нужно перестать готовиться к бою с наследником Скверны. Время всегда было против всех, и его пророчеств стоит опасаться больше всего.

– Это в твоем доме находятся сотни демонов и это тебя людям стоит опасаться больше всего, - с трудом произнесла чародейка. Она обратила внимание, что охотник уже заполучил свой клинок, однако его затуманенные глаза говорили, что он еще не пришел в себя и не готов помочь чародейке разобраться с Гневом.

– Хочешь сказать, что предатель – я? – отрешенно спросил Гнев, глядя на монолит. Невозмутимо наблюдая за Маяком, Рейнор всем своим видом показывал, что его абсолютно не волнуют забравшиеся в дом убийцы, а он сам полностью уверен в своей победе. И у него были все основания на подобные мысли.

– Да, - чародейка скрестила руки на своей груди и отступила на несколько шагов, стараясь выиграть себе место для маневра. – Ты настоящий предатель, потому что предал самого себя. Первоначало, которое я помню, никогда бы не позволило тварям Скверны подойти к своим угодьям. Оно бы никогда не пропустило обычных людей к своему Хранилищу, и уж точно не позволило бы смертным хоть в чем-то укорять себя…

– Ты права, - перебил ее Гнев и в одно мгновение оказался возле чародейки. От неожиданности Энида чуть не упала, но Рейнор успел схватить свою дочь… за шею. Он с силой сдавил ее глотку и, превратив свои карие глаза в два огненных уголька, прошипел, - я слишком размяк, пытаясь жить по правилам остальных Первоначал, и предал самого себя. Это был последний раз, когда я забывал себя и позволял отпрыскам Аскаила ставить под сомнение мою силу.