Проклятие чёрного единорога. Часть II
Шрифт:
«Нет! – крикнула наёмница, собравшись с остатками сил. – Нет! – крикнула она так громко, словно бы звук её голоса был способен развеять сгустившийся мрак. – Я буду жить! Я должна… Я хочу жить!»
Жар, терзавший тело, в последний раз опалил девушку яростным дыханием и отхлынул. Но на смену ему явился ещё более страшный, удушающий холод; тот самый холод, в котором замирает любое течение жизни. Наёмнице показалось, что сама Смерть сейчас ухватила её за горло жёсткими пальцами, не позволяя вздохнуть.
– Дженна, – вдруг
«Помогите…» – всё, что смогла ответить она.
Последние сомнения рассеялись, это была она, та, кого он так долго искал! Странник подошёл к беглянке достаточно близко, чтобы различить эхо её мелодии. Привкус витали был сложным, многообразным, словно эхо из другой упорядоченности… И вновь мужчина поймал себя на смутном ощущении, что он уже слышал его.
Странник произнёс имя, и Дженна откликнулась на его зов. Но, как он и опасался, это был крик о помощи. Телесно девушка находилась всё ещё слишком далеко. И потому странник соткал между ними путь – волшебный мост, чтобы дотянуться до неё хотя бы мыслью.
Пройдя по мосту, мужчина увидел тонкое тело девушки – сосуды её силы. Эти сферы, подобно драгоценным камням, пропускали через себя жизненную энергию и, преломляя её свет согласно своей неповторимой огранке, образовывали личную витали каждого живого существа.
Сферы Дженны пульсировали и переливались разноцветными всполохами. Что– то неладное творилось с её силой. Вместо того чтобы следовать единому руслу, она клокотала и рвалась наружу, словно подземный огонь. Девушка не могла, не умела справиться с ней. И страх, овладевший её чувствами, лишь сильнее раздувал опасное пламя.
С болезненной остротой странник ощутил, как отчаянно была напугана Дженна. И великое желание помочь заставило сердце мужчины забиться чаще.
– Всё хорошо, – сказал он, приблизившись. – Всё хорошо. Ты в безопасности.
Странник обнял сестру со всем теплом и нежностью, которые только остались в его собственной душе. И на время мелодии их жизненной силы сплелись в единую музыку.
В морозном плену пустоты, полной призрачных образов и голосов, Дженна услышала пульсацию жизни: ровную и уверенную песню, подобную биению сердца.
«Всё хорошо, – вдруг поняла она. – Я в безопасности».
Мрак, поглотивший её, перестал быть враждебным. Он вдруг обрёл плотность, стал мягким и уютным. Словно два могучих крыла, он укутал девушку.
Измученная наёмница ощутила себя в тёплых объятьях. Их сила отпугивала кошмары. Она успокаивала и исцеляла. Боль и озноб отступили.
«Это болит душа. Это процесс исцеления», – вспомнила она собственные слова, прежде чем провалиться в глубокий сон.
* * *
Пламя в горниле горело живо и ярко. Под могучими ударами молота звонко пела наковальня. От раскалённого до красна металла в стороны разлетались снопы искр.
Мастер Кай Двейг приподнял изделие и придирчиво оглядел со всех сторон.
Дав материалу немного отдохнуть, Кай Двейг поднёс лезвие к уху и легонько щёлкнул по нему молоточком. Звон вышел высоким и чистым, но что– то в его мелодии всё равно не понравилось мастеру.
Чернобородый кузнец отложил изделие в сторону и снова взялся за дело. Он аккуратно засыпал в тигли смесь для варки сплава, в печь – каменный уголь. Раздул меха.
Работа спорилась, и время проходило незаметно. День повернул на вечер, а огонь в горниле танцевал и пел без отдыха. Несмотря на то, что его силы подчас не выдерживали даже жаропрочные тигли, качество пламени было всё ещё недостаточным для того, чтобы соединить все составляющие металла в единстве необходимых свойств.
Каменные образы богов, застывшие вдоль стен на постаментах, казалось, с одобрением наблюдали за работой кузнеца. Боги Семи Путей, богини Семи Вод и Безликие, покровительствовавшие всем ищущим – путешественникам, учёным и первооткрывателям, – таинственно улыбались, словно предвкушая некое важное событие.
Великий Зоар – воин и кузнец, Отец огня и металла, был серьёзен и невозмутим. А Сёстры– близнецы, одновременно прекрасные и ужасающие Элема и Куолума, как и всегда, смотрели на мастера глазами любящих матерей.
Не раз мастер Двейг взывал к богам за помощью, и ответ не заставлял себя долго ждать. Но сегодня одних лишь молитв, заклятий да двух человеческих рук было маловато. Давно пора было взять себе помощника, тогда, глядишь, от притока молодой силы и огонь в горниле запел бы по– новому. Но Кай Двейг привык работать в одиночестве. Уже многие годы только он да древние боги ступали в священное пространство кузницы.
Среди жителей ближайшей немноголюдной деревни достойного подмастерья не сыскалось. Мужчины Предгорья славились крепким здоровьем и сильными руками, но для того, чтобы работать в Доме Стихий, одних лишь только рук было мало. И потому придирчивый Кай Двейг, знавший секреты идеальных сплавов и умевший с ними работать, всё ещё ожидал идеального ученика, которым когда– то стал он сам для своего мастера.
Давно почивший Эски Догруж, ученик векового деда Ванга Тотта, который был подмастерьем ещё у самого эльфа Алин– Ал– Кабира, любил пошутить, что не хранители Путей, Ветров и Вод, а сами подземные боги послали ему мальчишку. Чумазого и исхудавшего Кая мастер обнаружил в одном из мешков с железной рудой, которую торговцы оружием поставляли кузнецу для выполнения их заказов.
Эски Догруж своей находке даже не удивился, ибо во всём полагался на волю богов Стихий, Отцов и Матерей своего края. Железо – так железо, мальчишка – так мальчишка. Одно другому не помешает, благо лишний рот был ему не в тягость.