Проклятие демона
Шрифт:
Сзади послышался шорох. Мидалис и Лиам быстро обернулись и увидели, что к ним, продираясь сквозь кустарник, поднимается Андаканавар. Без единого слова Защитник подошел к ним и встал рядом. Пеший, он все равно был на целую голову выше обоих всадников.
— Я примчался сюда, как только услышал о сражении, — объяснил ему Мидалис. — Я опасался, что сражение окончится раньше, чем я здесь появлюсь. Оно было замечательно продумано и подготовлено. Однако я удивлен, видя Андаканавара здесь. Я думал, ты возглавишь ряды альпинадорцев.
—
Договорив, Андаканавар отвернулся от зрелища бойни на дне оврага и многозначительно поглядел на Мидалиса. Когда принц встретился с ним глазами, он понял: Андаканавар подразумевал не только безопасность здешних мест.
Сегодняшнее сражение положило конец бесчинствам гоблинов в провинции Вангард. Но Мидалис знал, что именно теперь начинается проверка на прочность их союза с альпинадорцами. Двинется ли армия Вангарда в южные пределы соседнего государства, чтобы очистить от гоблинов и те земли?
Мидалису хотелось заверить рейнджера в продолжении их союзнических отношений, но он не мог этого сделать. Все его разговоры на этот счет вангардцы встречали холодно. В ответ на слова Андаканавара принц лишь кивнул и сказал:
— Вскоре все приспешники демона-дракона уберутся восвояси.
Уклончивый ответ Мидалиса заставил рейнджера удивленно вскинуть брови, но затем он тоже кивнул, понимая всю тонкость сложившегося положения.
— Так где же все-таки был Андаканавар, если он пропустил такое сражение? — спросил Лиам О’Блайт и тут же добавил: — Разве Брунхельду не было бы легче биться, когда ты рядом?
— Дела на севере, — ответил рейнджер и еще пристальнее поглядел на принца Мидалиса. — Надо было подготовиться.
Мидалис быстро взглянул на Лиама. Лицо друга было озабоченным — он ведь сам рассказал Лиаму о спешных «приготовлениях» Андаканавара. Сомнение и даже страх, владевшие Лиамом, заставили храброго Мидалиса немедленно принять решение. Союз с Брунхельдом и его воинами не был временным явлением! Мидалис, нахмурившись, вновь повернулся к Андаканавару.
— Передай Брунхельду, что я встречусь с ним завтра вечером в пиршественном шатре, — сказал Мидалис. — Там и поговорим о дальнейших действиях.
Рейнджер посмотрел вниз, где последние гоблины лихорадочно пытались спастись, но неизменно падали замертво, сраженные стрелой или альпинадорским молотом.
— Великолепный будет у нас пир, — заметил рейнджер.
Он потрепал лошадь Мидалиса по шее и двинулся в обратный путь через кусты. Мидалис и Лиам провожали его глазами.
Когда принц наконец обернулся к своему другу, то заметил, что Лиам по-прежнему встревожен.
— Андаканавар движется с таким изяществом, какого трудно ожидать от
— И ноги у него быстрые, если он сумел с гор добраться сюда и теперь возвращается назад, — согласился Лиам.
Резкий тон Лиама и его упоминание о горах — месте приготовлений к обряду кровного братания (об этих приготовлениях как раз и упоминал Андаканавар) — все это ясно показывало принцу, что опасения друга имеют веские основания.
— Мне кажется, ты беспокоишься, — усмехнувшись, сказал Мидалис.
— Мне не хотелось бы потерять моего принца, — сказал он.
— Если бы Андаканавар не был уверен, что я выдержу это испытание, он не стал бы его затевать, а я не согласился бы в нем участвовать, — ответил Мидалис.
— О, ты не откажешься, — продолжал Лиам, кивая головой. — Я тебя слишком хорошо знаю.
Мидалис снова усмехнулся. Принц вспомнил, как они с Лиамом, когда были помоложе, часто рисковали жизнью, оказываясь в густых вангардских лесах. Даже Лиам выдавил слабую улыбку, догадавшись, о чем думает принц.
— Ты тогда был моложе, — заметил Лиам. — И нам было нечего терять.
— Я еще не дал согласия, — резко и твердо повторил Мидалис.
Он говорил правду, ибо действительно еще не решил, проходить ли ему ритуал кровного братания, как называл это действо Андаканавар. Конечно, оно давало замечательную возможность укрепить союз между Вангардом и Альпинадором. Как-никак Брунхельд был значительной фигурой в этих краях! Если Мидалис и Брунхельд выдержат испытания кровного братания, то навсегда свяжут себя братскими узами. После этого они будут словно родные братья.
Однако Мидалис сознавал: соглашаясь на ритуал, который отныне связывал определенными обязательствами не только его самого, но и всех, кто ему служил, он фактически подписывал соглашение с Альпинадором или, по крайней мере, с многочисленным родом Брунхельда. Имел ли он право заключать такое соглашение, не поставив в известность своего брата-короля и не заручившись его благосклонностью? Что ждет принца, если в один прекрасный день Брунхельд на основании их союза потребует послать армию Вангарда в холодные, пустынные земли северного Альпинадора, чтобы сражаться с новыми врагами, будь то огромный дракон или вторгшиеся поври?
С другой стороны, принц Мидалис понимал, что Брунхельд со своими воинами спасли его самого и его армию. Более того, альпинадорцы спасли Сент-Бельфур. Имел ли право благородный Мидалис отклонить предложение Андаканавара?
— Не дал согласия? — после долгого и тягостного молчания спросил Лиам. — А разве ты не считаешь северян союзниками? Или даже друзьями?
Мидалис сурово поглядел на него, но возражать не стал.
— Ты что же, не понял, что нам пора двигаться на север и воевать с гоблинами на земле Брунхельда?