Проклятие для ведьмы 2: Дочь ведьмы

Даркфей Виктория

– Что? – не веря своим ушам, Зазра перебила Уланэ Дала.

Каждое его слово убивало встрепенувшуюся в ее груди надежду. С каждым словом гнев и отчаяние пробуждались в королеве все сильнее.

– Не перебивай! Так вот, тебя будут ждать десять геверкопов. Ты должна будешь удовлетворить каждую их прихоть так хорошо, чтобы они остались довольны. Они мне скажут, если это будет не так. И за это ты помолодеешь на один год. Ну как?

– Ты сумасшедший! – забывшись, закричала Зазра. – Я чуть было не поверила тебе! Отдать меня геверкопам… Ведь я твоя Астрэ. Ты, наверное, шутишь. Ты не захочешь меня после геверкопов.

–

Не льсти себе, – холодно ответил Улан. – Демоны Сомгира мои дети. Почему я должен брезговать ими? И потом, после этого десятка тебя не захочет даже уличный попрошайка, не то что Бог Тьмы. Но подумай, когда все твои раны заживут – ты станешь моложе на год. Ну, хорошо. Так и быть на два года, но больше не проси. Не думаю, что на вашу возню мне захочется смотреть слишком часто… И помни, что я должен хотеть это увидеть, иначе смысла не будет и молодость не вернется.

– Зачем тебе это? – устало спросила Зазра.

Она безвольно прислонялась к стене, и в ее глазах сквозило полубезумное выражение. Гнев как-то истаял, спрятавшись в глубинах ее черной души. Ему на смену подошло усталое безразличие.

– Ну, это же очевидно. Я хочу иметь рядом с собой кого-то помоложе. Твои болтающиеся прелести мне порядком надоели.

Астрэ повернула голову.

– Неужели не было способа проще?

– Этот способ слишком дорого стоит. Не столько, сколько ты.

– Тогда я никогда не воспользуюсь твоим предложением! – гнев вновь встрепенулся, и Зазра неистово закричала, задетая богом за живое.

– Посмотрим, – жестко ухмыльнулся Улан, – что ты скажешь через десять лет! А теперь иди сюда!

Он взмахнул рукой, и Зазру потащило по полу в сторону кровати. Короткая передышка для нее закончилась. Бог Тьмы прислонил ведьму грудью к кровати, а сам пристроился сзади. Он растягивал удовольствие, наблюдая, как дрожит его Астрэ. Затем он сделал резкое движение вперед, и Зазра исступленно закричала. Она вопила до хрипоты в клочья разрывая простыни, на которые упиралась. Ее волосы оказались намотаны на руку Улана, и он дергал ее голову назад, когда ему казалось, что она затихает. Повелитель улыбался, слушая сиплые крики избранницы. Он продолжал совершать поступательные движения, и судорожные вопли королевы далеко разносились по коридорам Обители.

***

Зазра смогла встать только на вторые сутки. Обычно так и бывало, когда Уланэ Дал приходил к ней в таком настроении. Обычно все ограничивалось уроном, который она могла нейтрализовать за один день. Но, увы, не в этот раз.

Во всяком случае теперь она могла расслабиться – у нее была пара недель до следующего появления Повелителя.

Однако, в первый день Зазра была подобна трупу. Она не могла шевелиться, не испытывая при этом адскую боль во всем теле. Казалось все ее нутро вынули, взмесили и засунули обратно, не особенно заботясь о сохранности содержимого. Лицо превратилось в сплошной синяк. Кожа на теле местами была сорвана, и даже легчайшее прикосновение шелковых простыней приносило королеве жуткие страдания.

Единственное, что могло помочь ей – это время и ее кровь истинной Астрэ. Сила тринадцати поколений Верховных ведьм исправно делала свою работу, и вот Зазра смогла встать с постели.

Медленной, шаркающей походкой она подошла к магическому зеркалу и посмотрела на себя полумертвым

взглядом. С той стороны зазеркалья на королеву ведьм смотрела несчастная незнакомка, совсем не похожая на владычицу целого мира, какой она была пару дней назад. Зазра уже давно научилась не обращать внимания на телесные повреждения. Они были болезненны и неприятны на вид, но довольно быстро проходили. Но вот глаза незнакомки Верховной ведьме совсем не нравились. В них плясала полусумасшедшая опустошенность, потерянность, замкнутость. Это не глаза королевы, а скорее побитой потасканной бродяжки, потерявшей всякую надежду на исправление сложившейся ситуации.

Зазра отвернулась от зеркала. Она Астрэ. Она подобна богам. С ней нужно считаться.

Кулаки ведьмы сжались и длинные черные ногти впились в ладони.

В дверь постучали. В покоях появилась Гарпиша – старая слепая ведьма. Она одна осмеливалась входить к королеве после посещений Повелителя.

– Владычица, – поприветствовала Зазру старуха.

Гарпише, наверное, перевалило уже за сотню лет. Когда-то она являлась приближенной прежней Верховной ведьмы, но была разжалована и отправлена в изгнание за предательство. Ашдот выжгла глаза Гарпише и превратила ее в Опальную, вынудив влачить жалкое существование. Судьба столкнула принцессу ведьм и слепицу почти двадцать лет назад, когда первая пробиралась по полуразрушенной темной лестнице в недрах старого оплота, а вторая поджидала ее там, за не имением лучшего закусывая пауками и мокрицами. На той мрачной и грязной лестнице они заключили договор, благодаря которому Зазра ускорила свое воплощение в Астрэ, а Гарпиша получила завидное местечко у подножия трона Владычицы мира. Но теплоты в отношениях им этот факт не принес.

– Пришла полюбоваться на меня? – злобно спросила королева. Она стояла спиной к дверям.

– Ты Астрэ, моя королева. Тебе не к лицу подобные заявления. Илибри – большое счастье для всех нас! Ведь наш Повелитель может войти далеко не в каждый мир.

Гарпиша прошествовала вглубь покоев. Зазра резко повернулась к старой ведьме.

– Не смей, поучать меня, Опальная.

– Я уже давно не Опальная. Ты вытащила меня…

– И отправлю обратно, если потребуется! – гнев Зазры клокотал у нее в груди.

Гарпиша равнодушно пропустила угрозу мимо ушей. Подобные слова она слышала уже не раз. Несмотря на взаимную неприязнь, слепица занимала прочное положение в Обители. Все дело было в страшной клятве, данной некогда Зазрой. Исунурон! Не преступив ее, королева не могла причинить значимого вреда старухе. Поэтому сейчас слепые бельма Гарпиши бездушно уставились в разбитое лицо Астрэ. Они не излучали ни страха, ни покорности, и этот факт еще сильнее бесил королеву.

– Я хотела удостовериться, что наша королева жива, а Повелитель не переборщил с утехами, – обыденно заметила Гарпиша.

У Зазры вырвался нервный смешок. И он притушил гнев в душе Верховной ведьмы. Конечно, до поры – сейчас она не могла ничего сделать с Опальной. Видят боги, как бы ей хотелось заточить вконец охамевшую слепицу в Клетку! И вдоволь насладиться страданиями невыносимой старухи! Но Зазра понимала, что для этого время еще не пришло. Да и Гарпиша еще могла на что-нибудь сгодиться.

– О, нет. Он не переборщил, – ответила королева, трогая кончиком языка подживающие губы. – Послезавтра к вечеру я появлюсь в тронном зале.