Проклятие дракона
Шрифт:
Их ладони вместе ударили по ее бокам. Половина толкала с земли, другая — с крепостных валов. Они ударили три раза. На четвертый башня накренилась.
Вой и свист заполнили воздух, воины ревели в победе. Они прыгали вокруг друг друга, били по груди. Когда его горло заболело, Каэл понял, что присоединился к их крикам. Ощутив синяки на груди, он понял, что и колотил с ними.
Голосок в голове говорил, что он выглядит глупо. Он вопил, что Каэл вел себя как дикарь, что ему стоит успокоиться. Но Каэл не слушал.
Он выл все громче. Колотил по груди все сильнее.
Глава 30
Хорошие новости
— У вас, сэр Райт, большие проблемы, — сказала Килэй, когда он вошел в кузницу.
Каэл это прекрасно знал. Гвен ясно дала понять это, когда сорвала дверь лазарета с петель и бросила в него. Она избила бы его до смерти столбиком кровати, но Гриффит помешал.
— Ты не видишь, что это значит, сестра?
— Вы меня ослушались, — рычала она. — Я говорила не трогать ту крепость. Если бы мы не напали, Человек волков…
— Все равно пришел бы за нами! — крикнул Гриффит.
— Теперь точно. Он отправит на нас своих чудищ, на наших мастеров, на детей с нижней части горы. Как ты их защитишь, Гриффит?
Боль в ее голосе лишила лицо брата румянца, но он упрямо выпятил подбородок.
— Каэл придумает, как их защитить. Он знает, как бороться с Человеком волков. Ты видела, что он…
— Каэл, — она едва смотрела на него, выдавливая его имя, словно он даже не стоил усилий ругаться. — Каэл показал сегодня, что он дурак и слабак.
— Он сильнее, чем ты думаешь. Он силен и смог вести нас! — закричал Гриффит. Он сверлил ее спину гневным взглядом, а Гвен уходила, синий мрамор бешено кружился в его пальцах. — Не переживай, Каэл. Я что-нибудь придумаю. Я докажу, что ты готов.
Каэл не успел возразить, а Гриффит ушел из лазарета.
Бейрд начал громко жаловаться из-за шума и предупреждал, что сделает гадость, если ему не дадут побыть в покое. Чтобы не проверять, что он имеет в виду, Каэл вернул дверь на место и пошел к кузнице.
Он не знал, что Гвен собиралась с ним сделать, но знал, что ничего хорошего.
— Она думает, что я их заставил, — ворчал Каэл, расхаживая. — Сказала, что я одурманил их «видениями Райта».
Килэй вскинула брови.
— Это не так?
— Конечно, нет. Я только хотел увидеть, как Титус победил их. То, что они мне показали, было… ужасно. Они были сломлены. Я ощущал, что они сдались, а у них нет на то причин! — он зажал переносицу, сдерживая раздражение. — Я просто… хотел, чтобы они увидели то, что видел я. Я хотел, чтобы они знали, на что способны.
— Раздражает, да? — пробормотала Килэй.
Он не думал, что это было честно.
— Я не знал этого без дикарей. Это как смотреть на карту в щель! И я не думаю… о, дай сюда.
Он схватил топор и древко, что она пыталась соединить, и слил их. Металл окружил дерево, он запечатывал их крепче, чем мог любой кузнец. Когда он закончил, он поднял целый топор. Он напоминал топор Гвен, но был с двумя лезвиями и из стали.
— Конец эры, —
Каэл сомневался в этом раньше. Но теперь он сам увидел смятение воинов, и он начинал верить.
— Это правда, да? Они веками только гоняли монстров в горах?
Она кивнула.
— Один из старых королей отправил их предков давным-давно в Поляну. Он поклялся, что, если они прогонят монстров, они смогут забрать землю себе. И они выбрали себе лидеров.
Каэл видел в этом смысл.
— Но они не закончили задание, да?
Килэй тряхнула головой.
— Убийцы драконов гнали монстров на Беспощадные горы, до самой вершины, где хотели столкнуть их в северные моря. Но монстры боролись, битва тянулась, и их окружила вечная зима. Монстры стали виннами, а убийцы драконов — дикарями. Люди Гвен тратили века на древний бой, — сказала Килэй, вздохнув. — Винны выманивали их из замка, они гнали виннов к утесам над северными морями. Так они бегали поколениями, ни одна сторона не получала преимущество. Винны не уйдут, а дикари не сдадутся. Их дети росли, зная, что умрут от руки другого.
Каэл застонал, опускаясь на землю.
— Как мне убедить ее воевать? Как убедить кого-то с такими предками? — он вдруг придумал. — А я могу устроить схватку с Гвен?
— Ох, Каэл… не стоит. Особенно если она собралась засолить твое сердце и съесть.
Он был уверен, что она шутит… наполовину уверен. Он не видел другого выбора.
— Если я одолею ее перед всеми дикарями, ей придется меня послушать. Она все равно на меня нападет, так что лучше сделать это первым.
Килэй серьезно посмотрела на него.
— Я много раз билась с Гвен за годы, так что предупрежу: у ее доброты есть предел. Она уже злая, и если ты толкнешь ее к краю, она тебя убьет.
Каэл не понимал.
— Я думал, вы просто подруги, ненавидящие друг друга. Она правда пыталась тебя убить?
Килэй долго молчала.
— Помнишь день, когда ты нашел меня с разбитой головой в лесу?
Его желудок сжался.
— Не говори…
— Я не ожидала такого, — она вздохнула. — Один миг я летела над полем боя, вела виннов против нее. А в другой, — она хлопнула в ладоши, — Гвен сбила меня с неба. Она прыгнула с башни замка и ударила меня по голове своим дурацким топором. А потом спустилась на мне на землю. Я смогла сбежать. Думаю, она все еще не понимает, как сильно я была ранена. Вряд ли она хотела меня убить. Часть меня любит думать, что она сожалеет об этом… — Килэй напряженно улыбнулась. — Но другая часть не уверена.
Вот тебе раз. Он никак не мог понять, как Килэй поранилась. Он представлял десятки вариантов произошедшего, но не дикарку, прыгнувшую с замка.
— Ты, может, знаешь Гвен более мягкой. Но, если ее довести, ты пожалеешь. Слушай… — Килэй дернула за свои волосы, стянутые в хвост, ее глаза потемнели. — Я знаю, что делать с Гвен.
— Правда? Что?
Она покачала головой. Ее улыбка не отразилась в глазах, когда она сказала:
— Не переживай, шептун. Оставь это мне.
* * *