Проклятие феникса
Шрифт:
– Это мой брат, Оливер, – жизнерадостно сказала Пенелопа. – Он не особо ладит с людьми, вы уж на него не обижайтесь.
Дверь поблизости распахнулась, и тётя Мерле внесла большой поднос с тарелками.
– А, как вы вовремя. Надеюсь, вы проголодались.
– Заку нельзя глютен, – машинально сказала Лу, принюхиваясь к запахам жареной курицы и запечённых овощей. – И ещё рыбу, орехи и молочное. А я не ем мясо.
– Ну разумеется, – буркнул Оливер. Он теребил потрёпанный край тканевой салфетки и злобно смотрел на неё. Лу понятия не имела, почему
– Про диетические ограничения твоего брата мы знаем, Таллула. Но, боюсь, вегетарианство – твой собственный выбор…
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала тётя Мерле. – Сегодня поешь салат и запечённые овощи, а в будущем я это учту. Я всё готовлю сама, так что если вдруг возникнут вопросы, Захария…
– Зак, – пробормотал он. – Меня все так зовут. А её все зовут Лу.
Оливер хохотнул:
– Лу? Кто вообще захочет называться Лу вместо Таллулы?
– Я, – ответила Лу, щурясь. К лицу прилил жар. – И раз уж это моё имя, а не твоё, твоего мнения никто не спрашивает.
– Хватит. – Ровена хлопнула рукой по столу так, что задребезжали тарелки. Все замолчали, и она глубоко вздохнула, стараясь сдержать гнев. – У меня и так был тяжёлый день, и я не собираюсь сидеть и слушать, как вы препираетесь. Оливер, придержи язык. Таллула, если ты хочешь, чтобы тебя называли Лу, – значит, так мы и будем делать. Тебя это тоже касается, Зак.
– Спасибо, – тихо ответил тот, глядя в тарелку.
В полном молчании тётя Мерле принялась раскладывать еду.
– А где Конрад? – спросила она, передавая Заку тарелку с двумя куриными ножками и бедром. Ну, хотя бы Лу она их не положила.
– Возится с Алькором, – ответила Ровена. – Вернётся ближе к ночи.
– Жаль, жаль. Конрад – брат вашей матери, – пояснила тётя Мерле Лу и Заку. – Уверена, он очень хочет с вами встретиться.
– Ещё успеет, – сказала Ровена, слишком уж агрессивно втыкая вилку в картошку. – Так, дети. Слушайте меня внимательно. Я ожидаю от вас идеального поведения, всё ясно? Никаких выходок. В лесу опасно – если заблудитесь, можете серьёзно пострадать.
– Ага, – хохотнул Оливер почти что с издёвкой. Подняв руку, он показал им три заживающих пореза. – А то глаз потеряете. Или что похуже.
– Это что, следы когтей? – спросила Лу, любопытство в которой временно победило неприязнь. – Каких таких животных вы тут разводите?
– Мы никого не разводим, – сказала Ровена. – И не рассказываем жуткие истории о собственном невежестве за столом.
Оливер опустил руку, но Лу заметила на его ладони небольшой бледный шрам, частично скрытый за пальцем. Она плохо его разглядела, но узор показался до жути знакомым – он напоминал витиеватую букву «У».
– У мамы тоже был такой шрам, – удивлённо сказала она. – Прямо под большим пальцем.
– Правда? – спросила тётя Мерле, и Зак тоже кивнул. – Что ж, видимо, это типичная семейная травма. Оливер, душечка, передай мне салат.
Пока они передавали тарелки, Лу повернулась
– Раз вы никого не разводите, у вас есть домашние животные или…
– Мы ухаживаем за животными, живущими на нашей земле, – коротко сказала Ровена. – Но мы их не «разводим».
– А кто у вас живёт? – оживилась Лу. – Можно помочь? Я дома присматриваю за уличными кошками, привыкла работать с животными. Я могу их кормить или…
– Мы не за кошками ухаживаем. – Оливер выплюнул слова так, будто ему было противно их произносить. – У нас живут хищники…
– Нет, – сухо перебила Ровена, бросив на Оливера короткий, но полный ярости взгляд. – Сейчас не время для этого разговора. Лу, мы уже всё решили. Вы с Заком будете помогать тёте Мерле в лавке. И это не обсуждается. Лавка. Поместье. Конец, – громко добавила она, предвосхищая возражения.
В итоге ужин прошёл довольно уныло. Лу молчала, оставив Зака отвечать на бесконечные вопросы тёти Мерле и Пенелопы самостоятельно. За прошедший день он слегка повеселел и уже не выглядел таким несчастным, как раньше, поэтому Лу бросала на него подозрительные взгляды, пока они уплетали пудинг. Местная версия, кстати, куда больше напоминала сырой бисквит, чем сливочный десерт, продающийся в магазинах. Привычная мрачность Зака вернулась после ужина, когда он попросил дать ему телефон.
– И кому ты собрался звонить? – поинтересовалась Ровена, вставая из-за стола и задвигая стул.
– Папе, – ответил он с едва заметной паникой в голосе. – Вдруг его самолёт… – Он осёкся. – Вдруг с ним что-то случилось.
– Ничего с ним не случилось, – снисходительно бросила Ровена. – Не вижу смысла звонить и уточнять то, что и так известно.
– Они же только приехали, – сказала тётя Мерле, обнимая Зака за плечи. – Уж дай ему позвонить.
– Не хочу создавать прецедент, – сказала Ровена, шаги которой эхом разнеслись по пустой столовой. – А то будет каждый вечер звонить отцу и требовать сказку на ночь.
Зак поник. На мгновение Лу показалось, что он сейчас расплачется, и её охватило яростное желание его защитить. Она никогда не использовала смерть матери в качестве оправдания – даже сдала домашнее задание на следующий день после похорон, – но сейчас впилась взглядом в спину удаляющейся тёти.
– У нас только что умерла мама, – прорычала она. – Вам что, жалко, если Зак пожелает папе спокойной ночи?
Ровена остановилась и медленно повернулась к ней с перекошенным лицом, вскидывая бровь.
– У него есть домашний телефон. Если захочет поговорить – позвонит сам.
Она ушла, оставив Лу сгорать от ярости. Тётя Мерле обняла Зака крепче.
– Если он не позвонит до утра, я сама его наберу, – пробормотала она. – Давайте-ка пока умойтесь перед сном. Я зайду и уложу вас.
– Не надо нас укладывать, – гневно бросила Лу, направляясь обратно в фойе. – Нам не пять лет.
– Я знаю, – ответила тётя, провожая их с Заком. – В октябре вам исполнится тринадцать, да? Наверное, уже дождаться не можете.