Проклятие Галактики
Шрифт:
Покинув «мертвую зону» вблизи портала, «Доминатор» развернул орудия в сторону противника, миллионы мощнейших импульсов ударили в криптоновые кристаллы, ионизируя их атомы, и пространство вокруг фрегатов расцвело огненными вихрями, обрушившимися на их энергетическую броню. В то же мгновение с транспортных палуб «Доменатора» брызнули в разные стороны тысячи крошечных объектов – это стартовали дистанционно управляемые дроны, готовые уничтожить любую цель, что встретится на их пути.
Первая волна дронов натолкнулась на ожесточенный огонь неприятеля. Несколько аппаратов сразу же оказалось сбито, остальные бросились врассыпную, чтобы не угодить под сверкающие разряды, вспарывающие окружающее пространство. Однако, быстро перегруппировавшись, они накинулись на врага, поливая его огнем импульсных излучателей. Фрегаты сосредоточили свое внимание на отражении
Внутри челнока было как обычно темно и тесно. Макс сидел на боковой лавке, зажатый с двух сторон Альбертом Шевко и здоровяком по имени Гордон Девидсон. Бот долго не выпускали, и Макс ждал, истекая потом, пока, наконец, гулкий удар по корпусу корабля не возвестил о том, что захваты освободились и бот отделился от десантной палубы, начав свое путешествие к намеченной цели. Корабль несколько раз тряхнуло: энергозащита старательно поглощала пришедшиеся на ее долю залпы вражеских орудий, и машина успешно выдержала эти попадания. Сидя в тесной железной коробке десантного челнока, Макс совершенно не представлял себе, когда закончится эта пытка.
Сегодня трясло гораздо сильнее обычного. Корабль швыряло из стороны в сторону, пол и потолок ходили ходуном, и при каждом новом толчке Макс молился про себя всем богам, чтобы эта жестянка не развалилась на части. Он уже начал понемногу жалеть о том, что на Джанезии его не отправили в тюрьму – там, по крайней мере, было бы гораздо спокойнее. Внезапно челнок содрогнулся от чудовищного удара и перевернулся вверх тормашками. Мигнуло и погасло освещение. Кто-то закричал. Пол буквально встал дыбом, а затем закувыркался в смертельном танце. По салону поползли едкие клубы дыма. Макс почувствовал, что его сердце сейчас остановится от ужаса, по спине потек ледяной пот. Казалось, эта свистопляска будет продолжаться вечно, но бот неожиданно замедлил вращение, а потом и вовсе занял нормальное положение в пространстве.
– Парни, нам тут слегка перепало, – послышался из динамиков голос одного из пилотов, – вернуться на «Доминатор» мы не сможем, зацепило шлюзовой отсек, поэтому постараемся сесть на планету. Держитесь хорошенько, сейчас будем входить в атмосферу.
Бот на короткое время охватила мелкая дрожь, а потом началось стремительное падение. Макс закрыл глаза, вслушиваясь в доносившийся снаружи утробный гул ветра. Внутри все сжалось и похолодело, позвоночник будто бы окатило ледяной волной. Страшно. Безумно страшно. Где-то в глубинах корпуса корабля раздавались протяжные скрипы и треск, словно там терлись друг о друга ржавые куски металла, лопаясь от неимоверного напряжения. Пол периодически вздрагивал под ногами, и всякий раз Макс крепче сжимал в руке ствол излучателя. А затем падение внезапно прекратилось.
Шаттл с грохотом ударился о поверхность планеты, вновь подскочил в воздух, завалился на бок и заскрежетал по камням, высекая из земли снопы искр. Кто-то пронзительно закричал. Если бы не держатели, плотно прижимавшие Макса к сиденью, он, наверное, пулей вылетел бы со своего места в противоположную стену. В воздухе мелькнули рифленые подошвы чьих-то ботинок, пролетел сорванный с креплений райфл-ган, что-то больно ударило Макса по лицу, во рту возник соленый металлический привкус. Скольжение продолжалось недолго: уткнувшись во что-то вроде груды камней, челнок замер на месте, душераздирающий скрежет стих, только в салоне раздавались сдавленные матюги вахмистра Титу да чей-то отчаянный крик.
Кричал парень из второго взвода, кричал громко, взахлеб: в момент столкновения с землей ему отсекло лодыжку острым, как бритва, куском обшивки. Подхватив обмякшее тело под руки, беднягу вытащили из-под обломков корабля наружу, наложили жгут и ввели обезболивающее, но прежде, чем оно успело подействовать, раненый замолк сам – сорвал голос. Только сдавленно сипел, выпучив глаза и по-рыбьи раскрывая рот.
– Сбегай, глянь, – пихнул Макса в бок вахмистр Титу, кивнув головой в сторону расплющенной кабины, представлявшей собой сейчас груду искореженного и перемешанного металла, из которого неопрятно торчали наружу обрывки каких-то трубопроводов и мочала оплавившихся оптических кабелей. Макс поспешил исполнить распоряжение. Он был бы рад выполнить сейчас любой приказ, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда, чтобы не видеть перекошенного от боли бледного лица лишившегося ноги парня, тускло отсвечивающей металлом, нагретой падением сквозь атмосферу туши завалившегося на бок корабля и растерянных
В кабине спасать было явно некого: командир челнока повис на натянувшихся привязных ремнях, неестественно вывернув шею так, как она решительно не способна поворачиваться у живого человека. Светло-серая рубашка в разводах камуфляжа была заляпана яркими пятнами свежей крови. Правая часть кабины, где должно было располагаться кресло второго пилота, превратилась в такую невообразимую кашу, что там никого не могло остаться в живых и подавно. Макс на всякий случай постучал кулаком по измятому фюзеляжу, вслушиваясь в потрескивание остывающего металла, затем встал на четвереньки и заглянул внутрь. Среди стеклянного крошева, мешанины разодранного на куски железа, пластика, ткани и проводов он с трудом различил что-то, отдаленно напоминающее неподвижную человеческую кисть. Всматриваться в подробности почему-то сразу расхотелось. Посчитав свою миссию выполненной, Макс поднялся на ноги, отряхнул колени и зашагал обратно, поймав себя на мысли, что почему-то не испытывает сейчас решительно никаких эмоций. Еще несколько минут назад, когда бот несся сквозь облака к поверхности планеты, его буквально трясло от страха за свою жизнь, но сейчас сознание охватила какая-то неестественная пустота. Близость смерти уже не пугала его, а трупов за последнее время он насмотрелся предостаточно.
– Аналитик! – не давая ему расслабиться, прикрикнул вахмистр Титу. – Нужна связь! Запроси эвакуацию, пускай организуют тактическую картинку. И оботрись, у тебя вся рожа в крови.
– Так точно, сэм вахмистр! – бодро отчеканил Макс и провел рукой по лицу – ладонь действительно окрасилась багровым. Текло откуда-то из-под шлема, наверное, рассекло бровь. Рыться сейчас в аптечке и искать спиртовую салфетку было некогда: вместо этого Макс открыл тактический планшет, все-таки сомневаясь в глубине души, что кто-то удосужится наладить передачу информации. Так и вышло: планшет уверенно поймал три навигационных спутника, вывел на экран карту местности с обозначением их местоположения, но меток, показывавших вражеские силы, по-прежнему не было видно. Подключившись к аварийному каналу связи, Макс вызвал «Доминатор», передал им текущие координаты и запросил помощь. Ответ не порадовал: с корабля сообщили, что в окрестностях планеты идет бой, и на спасательную операцию они могут рассчитывать в лучшем случае через пятнадцать – двадцать часов. Услышав доклад Макса, вахмистр скривился, словно от зубной боли, глянул на раненого, на растерянно переминавшихся с ноги на ногу бойцов и внезапно рявкнул во всю глотку:
– Чего застыли, мать вашу? Замерзли, сукины дети? Сейчас согреетесь! Достаем сапёрки, копаем окопы! Противник близко, забыли? А ну шевелись!
Вытащив из вещмешка и расчехлив саперную лопатку, Макс получил, наконец, возможность как следует оглядеться. То, что он поначалу принял за сумерки, было здесь, по-видимому, обычным явлением – огромное багровое солнце, нависшее над горизонтом и готовое закатиться за него в считаные часы, похоже, не давало этому миру ни тепла, ни света. Воздух был морозным. Шаттл упал посреди холмистой равнины, окруженной со всех сторон пологими, напоминающими пустынные барханы склонами. Меж камней пробивался чахлый кустарник с тонкими, но широкими иссиня-черными листьями.
Мерзлая каменистая почва никак не хотела копаться. Продолбив ее примерно на глубину локтя, Макс наткнулся на совершенно смерзшийся пласт, прорубить который штыком лопаты никак не удавалось. Пот лил ручьем, бойцы изрядно выдохлись от неожиданно свалившихся на них физических упражнений. Выход придумал Ковач: порывшись в обломках бота, он вытащил оттуда несколько спаскомплектов, в которые входили топливные бруски для приготовления пищи на открытом огне. Разложив их на земле, Адам развел небольшой костер, в который тут же полетело все, что могло гореть. Хорошенько подумав, Макс кинул в огонь с десяток крупных булыжников, и дело пошло еще быстрее. Под действием пламени земля чуть оттаяла, что позволило Максу с товарищами выкопать неглубокую, но достаточно широкую яму – самое сложное заключалось лишь в том, чтобы периодически переносить костер и раскаленные камни с места на место. Шипящие и злобно плюющиеся искрами угли перетаскивали лопатами. Вахмистр Титу начал было орать, будто свет пламени неизбежно привлечет внимание врага, но Адам резонно возразил ему, что падение челнока привлекло бы значительно больше внимания, потому что такой фейерверк не заметить со стороны невозможно. В конечном итоге чернокожий гигант устало махнул рукой и замолк.