Проклятие Гиблого хутора
Шрифт:
– Это Прага, – пояснила девушка, проследив за моим взглядом. – Одна из лучших его работ.
– Но модель – не чешка.
– Откуда вы знаете? – насторожилась девушка, но тут же призналась, очевидно, боясь упустить потенциальную покупательницу: – Вы угадали. Это Даша, она из нашего города.
Я кивнула и спросила:
– Ваша подруга?
– Знакомая. А вот брат ее очень любил.
– Это заметно, – улыбнулась я через силу. – Так нарисовать можно только любимого человека. Они расстались?
– Они и не
– А почему вы все время говорите о нем в прошедшем времени?
– Разве вы не в курсе?
– В курсе чего?
– Мой брат умер.
Мне показалось, что меня треснули по лбу толкушкой. К такому повороту я оказалась не готова. У меня в голове уже начала складываться стройная версия, где были замешаны ревность и любовь. Увидев мой растерянный взгляд, девушка поспешила объяснить:
– Это произошло уже довольно давно, примерно год назад.
– Ну, надо же, какое несчастье! – воскликнула я искренне. Мои слова насторожили девушку, и она неожиданно спросила:
– Вы ведь не покупательница? Картины вас не интересуют.
Признаться в том, что я подозревала ее покойного брата в убийстве было выше моих сил.
– Пожалуйста, простите! – только и смогла выдавить я.
– Бог простит, – довольно резко ответила девушка. – Зачем вы пришли?
– Я пришла от Даши, она моя подруга.
– Врете. Она прекрасно знала, что брат мертв. Была на похоронах.
При слове «похороны» я вздрогнула и через силу произнесла:
– Даша умерла.
Девушка вскрикнула, прикрыв рот рукой, и словно обмякла. Я испугалась, что она грохнется прямо на паркет, но она устояла, только оперлась плечом о стену. Мне было здорово не по себе. Жутко было сознавать, что оба участника этой грустной любовной драмы умерли, я с трудом заставила себя посмотреть на хозяйку квартиры и вздрогнула: она улыбалась.
– Чему вы радуетесь? – ужаснулась я.
– Мой брат покончил с собой, – невпопад ответила она, но я все поняла. В ее глазах Даша была убийцей брата.
Если бы не искреннее удивление на лице сестры Серафима при моих словах о смерти подруги, я решила бы, что это она сравняла счет, нажав на курок. Мне мало лет, и я впервые столкнулась с ситуацией, когда даже самого горячего желания мало, чтобы что-то изменить, если в игру вступает судьба. Единственное, что мне оставалось – это уйти. И я это сделала, не задав больше ни одного вопроса.
В прихожей я достала из сумочки фотографию, сделанную Дашей, взглянула на нее в последний раз и бережно положила на трюмо.
Назад я возвращалась ближе к вечеру. Почти машинально я вела Феню по хорошо знакомой дороге и мои мысли были невеселыми. Единственная версия приказала долго жить, от похода на Остров я не ждала ничего, кроме неприятностей, в злого духа
Эх, плохой из меня детектив.
Начался дождь. Включив дворники, я прибавила газу, стремясь побыстрее вернуться в свой дом посреди леса.
Стекло изнутри запотело. Я попыталась вытереть его ладонью, но оно помутнело вновь. Что за черт? Я решила остановиться, чтобы как следует протереть стекло. Фиат послушно повернул к обочине, я нажала на тормоз и… нога провалилась в пустоту, а машина, продолжая двигаться с прежней скоростью, перелетела через край дороги и рыбкой нырнула в глубокий овраг.
Крик застрял в горле. На голову словно нахлобучили шапку-ушанку. Сквозь нее я едва слышала скрежет металла и звон разбитого стекла. Феня кувыркнулась в воздухе, меня стукнуло о дверцу – не помог даже пристегнутый ремень безопасности, который больно врезался в живот. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. «Кажется, я прикусила язык, – мелькнуло в голове. – Ничего страшного».
Но мне было страшно.
Машинка дернулась в последний раз и застыла как вкопанная, уткнувшись носом в какую-то кочку, поросшую легкомысленными колокольчиками. К несчастью, приземлилась она кверху брюхом. Моя макушка упиралась в потолок. Как-то непривычно было видеть над собой собственные ноги, торчащие в стороны, как две вязальные спицы. На одной обнаружилась весьма устрашающего вида царапина, из которой прямо мне на лоб капала кровь.
Я повернула голову влево и попыталась выглянуть в боковое окно, но ничего не разглядела – стекло было сплошь покрыто трещинами. Меня здорово мутило, тело казалось чужим, будто ватным, но я заставила себя открыть дверь. К счастью ее не заклинило, и с грехом пополам я смогла выползти наружу.
Голова сильно кружилась, колени дрожали, и стояла я не слишком уверенно, пришлось опереться на машину. Феня беспомощно лежала вверх колесами, похожая на большого майского жука.
– Родители меня четвертуют, – простонала я в отчаянии, глядя на то, во что превратилась моя маленькая машинка. Сплющенная крыша, помятые двери, стекла, не разбившиеся только благодаря специальной пленке. Полный кошмар.
В тот момент я совсем не думала о том, что сама чудом избежала смерти и не покалечилась. Не вполне соображая, что делаю, я вскарабкалась по насыпи и вновь оказалась на шоссе. Голова закружилась сильнее, перед глазами плавали круги. Ничего не видя, я сделала шаг, другой…
Резкий гудок за спиной оглушил меня. Я не успела испугаться, когда обернулась и зажмурилась от слепящего света автомобильных фар, успев увидеть машину, несущуюся прямо на меня. Сил совсем не осталось, меня охватило безразличие.