Проклятие иеремитов

Масленков Игорь

Обитатели замка вставали с рассветом, а ложились вскоре после заката, следуя обычаям сельской жизни. Это правило не распространялось только на тех, кто нёс караульную службу. Инигард не опасался возможного нападения, но всё же старался сохранять бдительность и поддерживать дисциплину. В нарушение заведённых правил гостей не разбудили с первыми лучами солнца, а дали вдоволь выспаться.

Слуги принесли завтрак прямо в опочивальню. Подкрепившись, Алексей поинтересовался, где высокородный господин. Оказалось, бардалг по обыкновению объезжал окрестности, проверял посты, состояние дел в лагере ополченцев и поселении ремесленников у крепостной стены.

Немного погодя явился и сам хозяин. В золочёном нагруднике,

надетом поверх красно-белой туники, в тёмных штанах и добротных кожаных сапогах с железными оковками да при оружии вид он имел бравый и решительный. Сразу видно, бардалг вернулся отнюдь не с праздной прогулки. Он был полон энергии. Его аккуратно остриженная борода и длинные волосы вовсе не старили, а лишь подчёркивали крепость и основательность владетеля Лодергейда.

– Доброго утра, светлые господа, – приветствовал гостей Инигард. – Надеюсь, ничто не тревожило ваш сон.

– Благодарю вас, бардалг, – улыбнулась Кайдлтхэ.

– Мы крайне признательны вам, господин Инигард, – вставил Алексей. – Спасибо за тёплый приём. К сожалению, мы должны вас покинуть.

– Не смею настаивать, но, быть может, вы передумаете. Гостите в замке сколько душе угодно. Зима скоро, оставайтесь до весны. Вы меня нисколько не стесните. Хорошие солдаты не станут лишними. Дам вам под командование пару-тройку десятков добрых ребят. Ну как, согласны?

– Нет, баргалд, – твёрдо ответила Кайдлтхэ. – Вам известны наши планы. Смутьяны Содервига подождут. А вот врата богов… Но мы обязательно наведаемся к вам в гости. Ужин и баня были незабываемы.

– Как знаете, светлые господа, – вздохнул Инигард. – Тогда позвольте просить об одолжении. Дело ваше не только важное, но и затратное. Эй, Орвик! – окликнул он переминавшегося с ноги на ногу за его спиной слугу. Малый, одетый как и арбалетчики, пленившие Алексея и Кайдлтхэ, держал поднос, на котором лежал увесистый кожаный мешочек. – Здесь пятьдесят золотых, – несколько смущённо произнёс Инигард. – Прошу вас, возьмите, не обижайте старика отказом. Я бы рад к вам присоединиться с отрядом, да не могу бросить замок и город на произвол судьбы. А это… – Инигард бросил взгляд на кошель, – мой скромный вклад в наше общее дело. Ежели вам повезёт разобраться с убийцами светлого господина Элидирга и закрыть врата богов… тогда мы перебьём краснорожих и покараем изменников. Прошу, не откажите…

Алексей опешил. Они никак не ожидал от владетеля Лидергейда такой щедрости. Пятьдесят золотых! По тамарвалдским меркам сумма весьма внушительная даже для бардалга. К тому же содержание войска требовало больших трат и пятьдесят золотых не были лишними. Следопыт не сомневался в искренности старого воина. Его подарок не выглядел подачкой или попыткой откупиться от надоедливых постояльцев, склонных к сумасшедшим авантюрам. И всё же великий герцог не знал, как повести себя в этом случае и не оскорбить хозяина. Но и брать деньги, почти состояние, считал себя не вправе. И вовсе не из гордости, скромности или опасения оказаться обязанным. Просто он не привык к таким дарам.

– Мы признательны вам за кров, внимание и помощь, – нарушила неловкую паузу Кайдлтхэ.

Видя растерянность Алексея, девушка взяла инициативу в свои руки. Подношение Инигарда исчезло в одной из седельных сумок. Д’айдрэ не тяготилась душевными муками, угрызениями совести и не сочла нужным рассыпаться в благодарностях. Она считала бардалга всего лишь одним из союзников, достаточно надёжным и в меру могущественным. Нет, она не воротила нос от презренного металла, а выказывала лишь полное равнодушие к нему. При этом отчётливо понимала, что без денег никак не совершить задуманное. И если волею судеб нашёлся добрый жертвователь, то пусть будет так.

– Я вас провожу, светлые господа. – Голос Инигадра дрогнул. Он и впрямь не хотел отпускать гостей. И дело

тут вовсе не в их боевых умениях. К двум молодым людям он испытывал тёплые, почти отцовские чувства. Тому имелась скрытая причина, но бардалг не хотел о ней даже думать. О его семейной драме знали единицы. В своё время владетель Лидергейда потерял жену и двух сыновей. Третий рос болезненным и замкнутым ребёнком, сторонился не только людей, но и отца, отчего тот испытывал острую душевную боль. Рушились надежды всей жизни. Бардалг старался не думать о личных несчастьях, искал отдохновения в государственной службе и войне. – Позвольте совет напоследок. – Инигард собрался, одолел минутную слабость.

– Конечно, бардалг, – откликнулась Кайдлтхэ.

– Езжайте через Волчью Гору. В городке пока держится наша власть. Потеряете день, но так куда безопасней.

– Спасибо, бардалг. Мы так и поступим.

– Тогда в путь. И пусть боги улыбаются вам.

Глава 5

Горбун

С тех пор как Алексей покинул гостеприимного владетеля Лидергейда, прошли сутки. К счастью, за это время не случилось ничего дурного. Путники не встретили ни разбойников, ни восставших горожан, ни волков с медведями. Следопыт имел все основания называть себя человеком везучим и сполна наслаждался жизнью. Старый Инигард дал не только кучу золота, но и приказал слугам доверху наполнить седельные сумки гостей разнообразной провизией. Оттого Кайдлтхэ шла лёгкой рысью, не переходя на галоп. Запасов хватит на несколько дней. Теперь можно немного расслабиться, не заботиться о завтрашнем дне и любоваться видами природы в своё удовольствие.

Лишь две мысли не давали покоя и разрушали идиллию. Из головы Алексея никак не шла история со скипетром. Подарок бессмертной Мафдет оказался совершенно бесполезным. Почему тогда Салативар придавал древнему артефакту столь большое значение? Великий герцог также не мог до конца осознать масштабы бунта, учинённого купеческой гильдией. Судя по рассказам бардалга, беспорядки охватили всю страну и сопровождались обильным кровопролитием. Иногда Алексей думал, что стал свидетелем буржуазной революции и слома феодального строя. Не всё выветрилось из головы, кое-что осталось в памяти со школьной скамьи: казни королей, взятие Бастилии, войны, репрессии, гильотина, Робеспьер, Жиронда, реставрация… Но что-то не вырисовывалось, не вписывалось в традиционную схему учебника. С одной стороны, Алексей имел дело не с пыльным знанием, а с живыми людьми из плоти и крови. Плоть их оказалась уязвимой, кровь выглядела вполне натурально. И всё это происходило здесь и сейчас, на его глазах, а не на страницах книг. В то же время следопыт чувствовал некую неестественность и неправдоподобность. Его не покидало ощущение, что он видит действо, поставленное каким-то неизвестным режиссёром, скрывающимся за пыльными кулисами. Восставшие горожане выглядели даже не актёрами в театре абсурда, а мёртвыми статистами, безвольными куклами, орудием чужой и сильной воли.

Такая двойственность восприятия сводила на нет все логические построения, превращала привычные исторические представления в фантасмагорию, окрашенную в кровавые тона. Природа столь необычных трансформаций оставалась в тени, разум так и не мог ухватить нить и распутать клубок загадок и противоречий. Кайдлтхэ и вовсе рисовала апокалипсические картины. Вкупе с рассказами Инигарда складывалось впечатление, что в Дэоруме происходит нечто ужасное и непоправимое, противное установлениям богов и людей. Проскальзывал даже намёк на некую чужеродную магию. Исходила ли она от краснорожих? Едва ли. Порождения миров ночи только подливали масла в огонь. Всё пошло вразнос вскоре после уничтожения храма иеремитов. Бардалг упоминал о неких проповедниках, принадлежащих к числу адептов ордена. Не тут ли кроется ответ?