Проклятие итальянского браслета
Шрифт:
Но, конечно, лучше все же обойтись без перестрелки. Алёна подрейфует по пресловутому переулку, увидит Данилу – благо переулок такой крохотулечный, что не заметить там лишнего человека просто невозможно, – уведет его на безопасную людную улицу, скажет все, что ей известно, возможно, получит в ответ порцию тех откровений, которых так жаждет, и спокойно отправится домой. И вычеркнет эту нервную страницу из своей памяти… нет, прежде опишет ее в романе, который надо было сдавать, можно сказать, уже вчера, а потом – вычеркнет!
Где-то неподалеку залаяла собака, и Алёна очнулась
Таксист нашел-таки подъезд к улице Крупской и сейчас медленно подъезжал к Арзамасской, пытаясь разглядеть, где находится искомый переулок с устрашающим названием Клитчоглоу.
– Здесь остановите, пожалуйста, – попросила Алёна, – я дальше пешком пойду.
– Да зачем же пешком, я вас довезу до этого, как его… напомните, пожалуйста, это название в моей голове не держится.
– Клитчоглоу, – усмехнулась Алёна, которая почему-то сразу запомнила название переулка. Наверное, потому, что была в нем некая тайна, что-то притягивающее и отталкивающее враз, за этим именем стояла какая-то история… почему-то ей казалось, что это история предательства, но ведь именами предателей не называют переулки… Или называют? С другой стороны, взять того же Якова Свердлова, к примеру… да и иже с ним… кто они, как не предатели русского народа?
«Ладно, хватит углубляться в неразрешимые проблемы истории! Когда вернусь, надо в Интернете поискать этого Клитчоглоу, кто он был, интересно? Может, никакой не пламенный революционер, а артист вообще!» – подумала она, а вслух сказала:
– Туда невозможно проехать, это одно название, что переулок, а на самом деле – тропинка в сугробах между домами.
– Что-то я там ни одного фонаря не вижу, – вгляделся водитель.
– Ничего, я разгляжу все, что надо, – бодрясь, сказала Алёна, размышляя, достаточно ли ярко светит ее мобильник, потому что фонарей в переулке Клитчоглоу, факт, не было. А как же она Данилу увидит?
Ну, наверное, там светятся окна домов, там есть лампочки над подъездами, но она что-то задержалась в этой машине, пора и идти.
Алёна протянула через плечо водителя очередную пятисотку, он рассеянно взял деньги, но сказал:
– Я вас провожу.
– Это еще зачем? – изумилась Алёна.
– Да не нравится мне этот ваш переулок, – угрюмо ответил он. – Доведу вас до дома, в который вам нужно, и все. А то какое-то место… криминальное. Негоже даме одной в закоулках шляться, да еще с такими названиями!
– А вы не допускаете, что у меня в этом переулке личное дело, а вы можете оказаться третьим лишним? – высокомерно спросила Алёна.
Он фыркнул, потом сказал смиренно:
– Тогда я вас подожду в машине. Закончите свои личные дела – и пожалуйте снова в такси. Я буду спокоен.
– Да вы что, нарочно решили мне мешать?! – так и взвилась Алёна. – Вам-то чего беспокоиться, не пойму?!
– Никаких личных дел у вас тут нет, а все это пахнет криминальщиной, – веско сказал водитель. – Вот того я и беспокоюсь.
Вообще-то, в проницательности ему было трудно отказать… Однако Алёна, понятное дело, совершенно не собиралась с ним соглашаться, тем паче что эта проницательность ее встревожила.
– Каждый понимает вещи согласно
– Со стриптизером? – изумленно проговорил водитель. – Это из тех мальчонок, что перед бабами мудями трясут?
– Вообще-то, они в бандажах выступают, так что там ничего не трясется, – возразила Алёна, несколько озадаченная тем, какой скандальный характер принял разговор. – А что такого? Женщинам можно в стриптизе выступать, а мужчинам нельзя? Мужское обнаженное тело тоже может быть очень красивым.
– Да бросьте, какая там у нас красота, – пренебрежительно махнул рукой водитель. – А вот извините, стесняюсь спросить: вы ему дома сейчас сеанс стриптиза закажете? Или еще чего-нибудь?
– А это уж как получится, – самым распутным голосом сказала Алёна, которая любой ценой решила отделаться от этого навязчивого водилы. А главное – заставить его наконец уехать.
– И что, секс не исключен? – сдавленно спросил он.
– Я ж говорю, как получится!
Несмотря на серьезность момента, Алёну начал разбирать смех. Он что, влюбился, что ли? И теперь ревнует?!
А она – почему она сидит и теряет с ним время? В любом случае, несмотря на его могущие быть чувства, на роль претендента на ее чувства он никак не тянет!
– Ну ладно, – быстро сказала Алёна. – Мне некогда! Чао! – И проворно выскочила из машины, а потом со всех ног кинулась в проулок. Забежав за угол дома, приостановилась и осторожно выглянула: что он будет делать? Не ринется ли вслед за ней? И что тогда будет делать она? Как остановить этот его дурацкий рыцарский порыв?
Но водитель за ней не побежал. Правда, из машины-то он выбрался, но и попытки не делал преследовать Алёну – открывал багажник. Наверное, решил сделать какой-нибудь ремонт. Какая проза!
Алёна была несколько разочарована, хотя и пыталась скрыть это даже от себя.
Она еще немножко прошла между домами, прислушиваясь, не раздадутся ли сзади шаги, но все было тихо. Донесся звук захлопнувшегося багажника, потом, чуть потише, – дверцы, потом – рокот мотора.
Уехал.
– Вот и хорошо, – попыталась вздохнуть Алёна с нескрываемым облегчением, но почему-то не смогла. И со скрываемым – тоже. Вообще-то, ей стало очень не по себе.
Если уж днем этот проулок выглядел заброшенным и опасным, то что же сказать о нем ночном? Это было скопище непроглядной тьмы и теней, отбрасываемых домами и сплетением деревьев. Слабо светила луна, и это было, собственно, единственное освещение. Никаких фонарей и лампочек над подъездами не имелось вообще. Все окна оказались почему-то довольно плотно завешены, лишь кое-где пробивались зыбкие полосы света, и Алёна беспомощно всматривалась в темноту, совершенно озадаченная тем, как будет искать тут Данилу. Поднялся ветер, который погромыхивал каким-то оторванным железным листом и стучал голыми ветвями березы.