Проклятие королей
Шрифт:
– Санд не выпустит ее с Колхиды, - сказал я.
– Побоится, что Комиссия отберет у него планету.
– А я-то передал статью о Комиссии именно затем, чтобы его напутать… - Эти люди ничего не смогут сделать. Не решатся доверить Колхиду компании детишек, которые тащат в рот все, что ни попадя.
– Я знаю, - согласился Лако.
– Он отравил археологов, - сказал я и обернулся посмотреть на принцессу, на прекрасное лицо, которого до сих пор не видел и которое, наверное, омрачала древняя печаль.
Санд
– Где твой передатчик?
– спросил я.
– У Санда.
– Значит, он знает, когда прибудет корабль. Мы должны увезти ее отсюда.
– Да, - согласился Лако. Выпустил из пальцев сине-белую бахрому и захлопнул дверцы холодильника.
– Выпусти меня из клетки, - сказал я.
– Я тебе помогу. Что бы ты ни собрался делать, можешь на меня рассчитывать. Лако изучал меня долгим, пристальным взглядом.
– Хорошо, - наконец сказал он.
– Но не сейчас.
Задолго до того, как Лако меня выпустил, стало темно. Он бродил по палатке. В первый раз вытащил лопату из кучи инструментов. Во второй раз открыл холодильник, чтобы достать ампулы для инъекций. В третий добыл откуда-то моток электрических проводов. Я в это время бесился в клетке.
В конце концов Лако смилостивился и отпер клетку.
– Надо передвинуть холодильник, - сказал он.
– Поставим к задней стене палатки, чтобы погрузить на корабль сразу же после приземления.
Я подошел к электрическим кабелям и принялся распутывать их, не спрашивая Лако, откуда они взялись. Один из них был похож на провод от аппарата искусственного дыхания Эвелин. Мы соединили их все в длинный шнур, и Лако отключил холодильник. При этом, зная, что он всего-навсего собирается присоединить к холодильнику длинный провод и снова включить его, что вся процедура займет не больше тридцати секунд, я изо всех сил вцепился в этот провод. Лако осторожно включил холодильник, опасаясь, что от этого вырубится свет, но лампы даже не мигнули.
Правда, свет слегка потускнел, когда мы с двух сторон подняли холодильник и потащили. Ноша оказалась легче, чем я предполагал. Когда мы пронесли холодильник через ближний ряд ящиков, я понял, чем занимался Лако без меня. Он передвинул столько контейнеров, сколько сумел, на восточную сторону палатки, выстроил их у стенки, оставив проход, достаточно широкий, чтобы пронести холодильник, и расчистил для него место. Еще он провел туда свет. Удлинителя не хватило, и нам пришлось поставить холодильник в нескольких метрах от стенки палатки - впрочем, довольно близко. Только бы корабль прилетел вовремя.
– Санд уже здесь?
– спросил я.
Лако направился в центр палатки; я стоял и раздумывал, стоит ли идти за ним. Не хотелось снова сидеть в клетке и в конечном счете стать легкой
– У тебя есть магнитофон?
– Он смотрел на меня в упор.
– Нет, - ответил я.
– Мне нужно, чтобы ты записал свидетельские показания Эвелин, - объяснил он.
– Они понадобятся, если того потребует Комиссия.
– У меня нет магнитофона, - повторил я.
– Я не стану больше запирать тебя, - пообещал Лако. Сунул руку в карман и бросил мне висячий замок от клетки.
– Если не доверяешь мне, можешь отдать это бейе Эвелин.
– На переводчике есть кнопка записи, - сознался я. И мы пошли к Эвелин. Она сказала, что это было Проклятие, и я ей не поверил. И тогда появился Санд.
Казалось, Лако не беспокоило то, что Санд разбил лагерь на горном хребте прямо над нами.
– Я вывернул все лампочки, - сказал он, - и они не могут увидеть, что здесь делается. К тому же я положил на крышу брезент.
– Он сидел спиной ко мне рядом с Эвелин.
– У них есть фонари, но воины не отважатся спускаться с хребта ночью.
– А что будет, когда взойдет солнце?
– спросил я.
– Думаю, корабль уже на подходе, - ответил Лако.
– Включай магнитофон.
– Он наклонился к Эвелин и сказал: - Эвелин, теперь у нас есть магнитофон. Ты должна рассказать, что случилось. Ты можешь говорить?
– Последний день, - сказала Эвелин.
– Да, - подтвердил Лако.
– Сегодня последний день. Завтра утром прибудет корабль и заберет нас домой. Мы отвезем тебя к врачу.
– Последний день, - повторила она.
– В гробнице. Выносили принцессу. Холодно.
– Я не расслышал последнее слово, - сказал Лако.
– Похоже, «холодно», - сообщил я.
– В гробнице было холодно, да, Эви? Ты это хочешь сказать? Она попыталась покачать головой.
– Кола, - сказала она.
– Санд. Там. Наверное, хотели пить. Кола.
– Санд угощал вас колой? Кола была отравлена? Он таким образом отравил всю группу?
– Да, - сказала она, и ее «да» прозвучало, как вздох, словно именно это она все время пыталась нам сказать.
– Какой яд, Эвелин?
– Кро…
Лако бросил на меня быстрый взгляд.
– Она сказала «кровь»?
Я покачал головой и посоветовал:
– Спроси еще раз.
– Кровь, - отчетливо произнесла Эвелин.
– Хран…
– О чем она говорит?
– спросил я.
– Укус кхрана не может убить. От этого даже не заболеешь.
– Да, - ответил Лако, - если это один укус. Вопрос в дозе. Я видел нечто подобное - замещение структуры клеток, мумификация. В древности бейи употребляли концентрированную кровь, зараженную кхранами, для бальзамирования трупов. «Берегись Проклятия королей и кхранов». Как по-твоему, Санд сам додумался до этого?