Проклятие на наши головы
Шрифт:
– На улице темно?
– Да.
– Вам не страшно?
– Нет. У нас спокойный район, пусть и не слишком богатый.
– Опишите ваш маршрут, – попросил Манн.
– Я сворачиваю от подъезда налево. Обхожу дом и иду вдоль канала. Я не тороплюсь. Несса сидит у меня на плече.
– Вы видите рядом кого-то еще? Может, кто-то идет следом?
– На другой стороне канала выгуливает свою собаку старик, – ответил Ольстен. – Мы часто видимся вечерами, хотя и не знакомы лично. Мы здороваемся и расходимся, каждый
Он запнулся. Лицо исказила гримаса. Манн подался ближе и проговорил мягко:
– Помните, вы в безопасности. Сейчас вы – просто зритель, который пересказывает нам историю от первого лица.
– Да-а-а, – вздохнул Ольстен, снова расслабляясь.
Я сидела тихо, как мышь, цепляясь за руку Фрида. Кажется, мы подобрались к самому интересному. Только бы ничего не помешало вспоминать.
– Что было дальше? – мягко поторопил Манн.
– Шаги за спиной. Я слышу их, но не успеваю обернуться. Меня словно бьют чем-то сзади. Не больно, вот только тело сразу перестает слушаться. Я начинаю подать. Меня успевают поймать. Меня и Нессу. И тащат прямо по асфальту…
– Вы видите, что происходит вокруг?
– Нет. Глаза закрыты. Меня тащат. Недалеко. Кладут на что-то твердое и холодное. А потом становится так странно… Жарко и тяжело. Дышать трудно. И как будто что-то тянут из груди…
Он длинно вздохнул и выдал:
– Все. Темнота.
Я разочарованно закусила губу. Ольстен ничего не видел. Из того, что он сейчас сказал, можно понять одно: преступник за ним следил. Следил, готовился, выбирал место, где ему никто не помешает. Однако нам это никак не поможет. Мы и так знаем, что он предусмотрительный и расчетливый гад.
Хотя Вернер Манн явно не привык сдаваться просто так. Немного подумав, он поднялся с кресла, шагнул к Ольстену и присел, словно хотел рассмотреть его кьюра поближе. Ласка подняла голову, ловя его взгляд.
– Поможешь нам? – тихонько попросил менталист. – Ты ведь тоже могла видеть что-то. И если покажешь это мне, мы найдем человека, который хотел вам навредить.
Ласка медленно моргнула. Манн поманил своего туманника. Тот слетел вниз, прямо на Нессу, и укрыл ее, как одеялом. Я затаила дыхание, еще сильнее вцепившись в ладонь Фрида. Мужчина понимающе улыбнулся.
Естественно, общение менталиста и кьюра осталось для нас тайной. Спустя минуту Манн кивнул, вернулся в кресло и произнес:
– Господин Ольстен, вам пора просыпаться. На счет три, просто и спокойно. Один, два. Три!
Ольстен отрыл глаза. Начала его взгляд был каким-то дезориентированным, но мужчина быстро пришел в себя.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Манн. – Голова не кружится?
– Нет, кажется, все в порядке.
К ним подошел Леон
– Выпейте, – велел менталист. – Отличное тонизирующее зелье. Вам не повредит.
Ольстен послушался и, прикончив зелье, спросил:
– Я сказал что-нибудь важное?
– Возможно. В любом случае, вы очень помогли нам. Мой ассистент отвезет вас обратно в гостиницу.
Стоило Леону увести довольного Ольстена, а Фриду – вернуть в гостиную дневной свет, я не удержалась и выпалила:
– Ну как? Что показала Несса?
– Несса не видела лица того человека, – задумчиво произнес Манн. – Он прятался под капюшоном.
– Не думала даже, что менталисты могут общаться и с кьюрами, – проговорила бабушка.
– Я смог сделать это только потому, что под моими чарами находился и маг, – пожал плечами он.
– Неужели мы так ничего и не узнали? – я не скрывала своего расстройства.
– Кое-что Несса все-таки заметила. Нападавший нес ее в руке. И ласка сообщила мне, что у него на левой ладони есть шрам.
– Какой именно шрам? – уточнил Фрид.
– Вот такой.
Манн показал нам руку и провел пальцем поперек ладони.
– На левой ладони? – помрачнела бабуля.
– Ты что-то знаешь?
– У Людвига Дилингера есть шрам, – медленно кивнула она. – Мы же работали вместе. Я даже спросила как-то, откуда он. Людвиг сказал, что в юности влез в какие-то развалины, и ему там защемило руку, едва не раздробив ладонь. Кости собрали, но шрам остался.
– Шрам остался, – радостно повторила я.
Еще одна улика. И если добавить е ней то, что я узнала сегодня утром, то Людвиг Дилингер становится не просто первым в списке подозреваемых. Все указывает именно на него!
– Что-то я вообще ничего не понимаю, – бабушка растерялась. – Что случилось с этим милым мужчиной? И причем здесь Людвиг?
– Вот это мы как раз и выясняем, – вздохнула я.
– Вы общались с Людвигом Дилингером, – проговорил Фрид. – Каким человеком он вам кажется?
– Общались, да. Но так, только на работе и о работе. Людвиг, он… он из тех, кто умеет сосредотачиваться на деле. Умный, сдержанный, рассудительный. Сесилия даже жалела, что Людвиг все же вернулся в семейное дело. Она говорила, что из него получился бы отличный хирург.
– Пожалуй, – пробормотала я, вспоминая лесную нежить.
– Вы подозреваете его в чем-то? – нахмурилась бабушка.
– Да. Так уж вышло.
– Но в чем – не скажете, – проявила проницательность она. – Ладно, понимаю. Тайна следствия и все такое. Но вы хотели показать мне что-то еще? Вернее, кого-то?
Фрид кивнул и молча вышел. Однако быстро вернулся, так что бабуля не успела меня попытать.
– Мы нашли птицу в саду несколько дней назад, – пояснил он, протягивая бабушке руку, на которой сидела птица.