Проклятие на наши головы

Морозова Мария

– Ты должен дать ей имя, – спохватилась я, стараясь не думать, почему перед глазами вдруг все началось расплываться.

– Эри, – произнес Фрид, и сойка радостно чирикнула.

Я рассмеялась. А мужчина поднял руку и стер слезинку, все же скользнувшую по моей щеке.

– Не плачь, – улыбнулся он. – Теперь все будет хорошо.

– Будет, – кивнула я без всяких сомнений. – Обязательно.

ЭПИЛОГ

– Эй, я дома! – крикнула я, забежав в холл.

Никто не ответил, но меня это не смутило. Сунув посох в подставку для зонтов,

я отправилась в столовую и вышла через нее на террасу.

– Мелкий? – позвала я.

Скелет выглянул из-за беседки и помахал секатором. Я поспешила к нему, протягивая укутанный в брезент земляной ком. Мелкий осторожно перехватил его и поставил на газон. Большой, щелкая костями, вылез из-за кустов.

– Сажать здесь, у беседки, – велела я.

Скелеты радостно закивали и принялись разворачивать брезент, в котором прятался саженец клематиса. Саженец – лиану с махровыми голубыми цветками размером с кофейное блюдце, презентовала мама, и я уже предвкушала, что за зиму он окрепнет, обрастет беседку со всех сторон, и сад станет еще красивее.

Хотя он уже был похож на произведение искусства, а не на сад. За почти четыре месяца, которые прошли с приезда Фрида сюда, многое изменилось. Не без помощи моей мамы, но Большой и Мелкий привели сад в порядок, избавив от сорняков и чрезмерно разросшихся кустов. У нас появились новые дорожки и беседки, клумбы и горки, а каждый кусочек земли теперь был занят цветами или зеленью. Мне ужасно нравился сад, и в свободное время я помогала своей нежити наводить красоту.

Почти сразу после ареста Дилингера я окончательно переехала сюда. Несколько дней пришлось провести у себя, чтобы убедиться в том, что проклятие окончательно ушло. Но больше ничего не мучило и не тянуло, поэтому я с чистой совестью собрала вещи и перебралась в особняк, понимая, что умудрилась зверски соскучиться по мужчине. А он соскучился по мне.

Мы обошлись без пылких признаний и громких демонстраций чувств. Между нами все сложилось настолько легко и естественно, что это было видно без всяких лишних слов. Доверие, понимание, теплота. То, что я видела в отношениях своих родителей. То, чего всегда хотела для себя. И получив, ощутила себя по-настоящему счастливой.

Правда, не все сложилось сразу. Несмотря ни на что, Фриду оказалось непросто. И физически, и морально. Его случаем заинтересовался Особый отдел. Ведь то, что выгоревший маг обрел нового кьюра и новый дар, было явлением поистине уникальным. Фриду и Эри пришлось провести в Карендорфе несколько недель, отдавшись в руки ученых и целителей. Их изучили со всех сторон, чтобы понять, как же так вышло. Вернер Манн предположил, что прежний дар все же не выгорел до конца и на его остатках смогли прижиться новые энергетические каналы. В итоге, его версия и была признана самой вероятной. Повторить такое никто не рискнет, конечно, но самого Фрида дружно назвали везунчиком. И отпустили, решил, что дар не опасен, а новоявленный воздушник его контролирует.

Хотя как, контролирует… До полного контроля еще далеко. Фриду приходится учиться едва ли не с нуля, и ему еще повезло, что не понадобилось снова садиться на студенческую скамью. Четыре раза в неделю он ездит в Вельц, в университет, на индивидуальные занятия с преподавателем-воздушником. И там же, в Вельце, преподает следственное дело студентам. Пока факультатив, но кто знает, что будет дальше? В любом случае, я уверена в том, что Фрид найдет свое место в жизни.

Леон

Ингер и Вернер Манн вернулись в Карендорф, посчитав свою миссию выполненной. Хотя то один, то другой приезжают к нам в гости на выходные, а недавно Леон позвонил мне и рассказал по секрету, что Вернер задумался о том, чтобы открыть филиал своей лечебницы в Свишене и перебраться сюда насовсем. Я была бы только рада. В конце концов, в прошлый раз я так и не успела наладить личную жизнь свой подруги.

Суд над Людвигом Дилингером проходил в Карендорфе и был закрытым. Людвиг ничего не отрицал и не требовал адвокатов. Его отец был шокирован тем, что устроил сын, но выгораживать отпрыска не пытался. Лишь попросил нас о том, чтобы проступок сына остался тайной от местных. Официально для всех знакомых и друзей Людвиг уехал за границу искать себя и свое место в жизни. Мы не возражали. Не стоило будоражить мирный Свишен пугающей правдой. Да и само дело сразу засекретили, взяв со всех участников подписку о неразглашении.

В общем, теперь у нас все было хорошо. Осень радовала теплой и сухой погодой, впереди ждали два выходных, и мы с Фридом собирались провести их вдвоем. Разве это не прекрасно?

От раздумий отвлек глухой хлопок над головой. Окно в кабинете Фрида вдруг распахнулось, да так сильно, что наружу вылетела штора. Я хмыкнула и поспешила наверх.

– Привет, – постучала о дверной косяк и заглянула в кабинет.

Там царил бардак, уже ставший мне в какой-то степени привычным. Шторы колыхались, по всей комнате летали бумаги, под потолком, возбужденно чирикая, носилась Эри, а центре всего этого безобразия стоял Фрид. Завидев меня, он обреченно вздохнул и опустил руки.

– Магия немного… – запнулся он.

– Вышла из-под контроля, – улыбнулась я и шагнула к нему в объятия, не обращая внимания на порывы ветра.

Воздух здорово отличался от родной Фриду менталистики. Легкий, подвижный, но при этом своенравный – он не поддавался просто так. Мне пришлось освоить базовый бытовые чары. А пару раз вспышки заканчивались так бурно, что мы вызывали ремонтную бригаду, порекомендованную Ингером, и их визитка прочно обосновалась на каминной полке. Но ни меня, ни Фрида это не расстраивало. И даже приходящая кухарка, готовившая нам четыре раза в неделю, уже привыкла к ураганам под крышей благообразного дома.

Хотя несмотря ни на что, Фрид отлично справлялся, и вспышки становились все реже и реже. Наверное, сегодня что-то случилось, раз он не смог удержаться силу в руках. Но если я права, у меня есть испытанный способ вернуть ему хорошее настроение.

– Все хорошо? – мурлыкнула тихо, скользнув ладонями ему за спину.

Шрамы уже слились с кожей и не чувствовались под тканью рубашки. От хромоты остались только воспоминания. Больше ничто не мешало моему мужчине наслаждаться жизнью.

– Хорошо, – Фрид вздохнул и прижал меня к себе.

Я поцеловала его в шею. Воздух вокруг тут же успокоился. Бумаги мягко спланировали вниз, с легким шелестом устилая пол белоснежным ковром. Штора хлопнула в последний раз и опала. Эри уселась на подоконник, наклонив голову, и уставилась на меня до того хитро, что я насторожилась. Хм…

– Как твои студенты? – поинтересовалась я, прикидывая, устроить уборку или просто закрыть окно, чтобы все не разлетелось на улицу.

– Учатся, – пожал плечами Фрид. – И я учусь.

– Молодцы, - похвалила искренне. – А что за бумаги? Принес работу на дом?