Проклятие Одии

Карранса Майте

Сармука была настоящей героиней, истинной королевой всех колдуний, а Анаид внезапно превратилась в самую обычную и невероятно довольную этим девушку.

Она была счастлива потому, что теперь у нее были папа и мама и, в придачу неотразимый красавец-жених. Кроме того, в самом обозримом будущем у Анаид должна была появиться маленькая сестренка Розита…

Тут рядом со старшей дочерью появились Гуннар с Селеной, которая, красуясь уже хорошо заметным животом, несла пакет с памперсами, ползунками и детскими чепчиками.

Позеленев от зависти, Клаудия прошипела:

— Еще

терпеть не могу счастливых баб с их муженьками!

— Чего ты злобствуешь? Не видишь, у Селены скоро будет ребенок, — заметил Рок.

— Вижу, вижу, какая она стала красотка… Знаешь, вид чужого счастья всегда вызывает у меня тошноту!

Стесняясь своего нынешнего счастья в лоне семьи, Анаид принялась оправдываться:

— На самом деле папа с мамой все время ругаются.

— Это как раз самое ужасное! Значит, они друг друга любят. А вот я никому не нужна! — заявила эмоциональная итальянка и смахнула с ресниц крупную слезу.

Анаид махнула на нее рукой.

Относившаяся к своему положению с высокой степенью ответственности, Селена тут же подозвала дочь и показала ей малюсенькие зелененькие ползунки.

— Анаид, правда, симпатичные?

— Они будут Розите велики, — буркнул Гуннар.

— Молчи, несчастный! Когда у тебя в последний раз были дети? Три тысячи лет назад?

— О чем ты говоришь?! А как же Анаид?!

— Что-то я не помню, чтобы ты покупал ей ползунки у белых медведей!

Не обращая внимания на перебранку родителей, Анаид попыталась представить себе пухленькую и плаксивую маленькую Розу в зелененьких ползунках в желтую полоску.

— Неужели она в них влезет?! Они же такие маленькие!

Взяв из рук Анаид ползунки, Рок осмотрел их и со знанием дела заявил:

— Великоваты. Это на три месяца. А когда Розите будет три месяца, в Урте будет слишком холодно для такой тонкой одежки.

— Я же тебе говорил! — воскликнул Гуннар.

Анаид и Селене оставалось только беспомощно развести руками. В вопросах потребностей младенцев Рок пользовался у них незыблемым авторитетом. Как-никак у него было семь младших братьев, и скоро должен был появиться на свет восьмой.

— Я не рождена быть матерью, — в сердцах швырнув пакет на асфальт, заявила Селена.

— Не расстраивайся, мамочка! Все будет хорошо! — поспешила утешить ее Анаид.

— Я вообще ни на что не гожусь!

— Ну что ты! Что ты! Я же буду тебе помогать!

— Представляю, что из этого выйдет! Боюсь, мы с тобой никудышные няньки!

— Я просто жду не дождусь, когда у меня будет сестричка, — заявила Анаид.

— Серьезно? — улыбнулась Селена.

— Абсолютно. Ребенок это так здорово! Он же совсем, как кукла!

— Если можно, я тоже буду вам помогать, — вставил свое веское слово Рок.

— Вот уж, пожалуйста, не надо, — заявил Гуннар. — У ребенка должен быть один отец.

— А кем буду я? — вмешалась Клаудия, не способная находиться вне центра внимания дольше минуты. — Одинокой придурковатой теткой?

— По-моему, из тебя выйдет очень милая тетя! — от всего сердца поспешила утешить подругу Анаид.

— Так!

Теперь я не только несчастная брошенная девушка, а еще и тетя! — уперев руки в боки, воскликнула Клаудия.

— Пожалуйста, не кипятись. Подумай только — сейчас вокруг тебя семь миллионов человек, и, чисто статистически, сто тысяч из них — это симпатичные молодые парни, которых достаточно поманить пальцем, чтобы они в тебя влюбились.

— Да? И куда же они все попрятались? — театрально оглядевшись по сторонам, спросила Клаудия. — Да и зачем мне сто тысяч? Покажи хотя бы одного!

Воздев руки к небу, Клаудия закружилась на месте и запричитала:

— Где же ты, мой суженый? Я жду тебя!

Отойдя в сторонку, Анаид одними губами произнесла заклинание. Крышка канализационного люка, на которой вертелась Клаудия, провалилась, и девушку поглотило чрево многомиллионного города.

— Прощайте! — успела крикнуть Клаудия. — Я провалилась сквозь землю от горя!

Гуннар укоризненно посмотрел на Селену, но та только пожала плечами, покосилась на Анаид и сказала:

— Браво. Теперь сама ее оттуда и вытаскивай.

— Это ты сбросила ее в люк?! — замер с разинутым ртом Рок.

— Я только чуть-чуть ей помогла, — слегка покривила душой Анаид.

Тем временем Гуннар опустился на колени рядом с зияющим черным зевом нью-йоркской клоаки, по слухам, населенной аллигаторами, анакондами и гигантскими крысами-мутантами.

— Клаудия! — крикнул Гуннар. — Ты жива?

На помощь Клаудии прибежали Дацилия и ее мать. Вместе с Гуннаром, Роком, Анаид и Селеной они бросились к люку, но замерли, как вкопанные, созерцая невероятное зрелище.

Из люка появилась лестница, а вслед за ней — ухмыляющаяся физиономия великолепной Клаудии, обнимавшей за шею медленно поднимавшегося по лестнице с ней на руках симпатичного молодого пожарного.

Едва появившись над землей, Клаудия помахала друзьям рукой с видом королевы, приветствующей своих верноподданных из окна золоченой кареты.

Встав на ноги, Клаудия взяла молодого веснушчатого широкоплечего пожарного за руку, сказала: «He is Jim, my new boyfriend!», [67] и, к всеобщему удивлению, поцеловала его.

Потом, оглядев собравшихся и осознав, что ее больше не тошнит от их счастья, Клаудия воскликнула:

— Carpe diem!

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА И ЕГО БЛАГОДАРНОСТЬ

Читатели никогда не познакомились бы с моими книгами, если бы их никто не опубликовал. А я не решилась бы взяться за столь масштабное предприятие без помощи издательства «EDEBE», поверившего в мой замысел, предоставившего в мое распоряжение все необходимое и, в конечном итоге, выпустившего его в свет.

67

«He is Jim, My new boyfriend!» (англ.) — Это Джим, мой новый парень!