Проклятие одиночества и тьмы
Шрифт:
– И попробую. – Грей поднимает меч и делает шаг вперед. – Я знаю хорошее место, куда я тебя еще не бил этой штукой.
– Довольно, – говорю я. Мне не доводилось видеть, чтобы Грей пытался напасть на кого-то из девушек, но раз он не собирается останавливаться, то мне нужно быть жестче. – Это приказ, командор.
Грей замирает, но меч не убирает и продолжает пристально наблюдать за девчонкой.
– Только не думай, что я позволю тебе снова напасть на меня, – бросает он ей с яростью.
– Не беспокойся, – огрызается девушка. –
– Она на тебя напала? – Я удивленно хмурюсь. – Грей, она тебя в два раза меньше.
– Она компенсирует это своим диким нравом. И конечно же, эту девчонку я не выбирал.
– Где я? – спрашивает девушка. Ее взгляд продолжает метаться между мной и мечом в руке Грея, а затем останавливается на двери позади нас. Костяшки пальцев побелели – так сильно она сжимает железку. – Что ты сделал?
– Убери меч, ты ее пугаешь. – Я понижаю голос и косым взглядом смотрю на Грея.
Королевские стражники обучены подчиняться без промедления, и Грей не исключение. Он задвигает меч обратно в ножны и фиксирует оружие ремнем на поясе.
Не могу вспомнить, когда в последний раз Грей носил полное обмундирование в первый день сезона. Вероятно, еще ни разу с тех пор, как у него были подчиненные, чтобы ими командовать, и возникали угрозы, которые нужно было устранять.
Когда оружие исчезло, напряженная атмосфера в комнате несколько разрядилась. Я протягиваю руку вперед и стараюсь говорить мягко, так же как разговариваю с пугливыми лошадьми в конюшне:
– Вам здесь ничего не угрожает. Могу я забрать ваше оружие?
Девушка смотрит на Грея, а точнее, на его руку, лежащую на рукояти меча.
– Ну нет.
– Вы боитесь Грея? Это легко поправить. – Я смотрю на стражника: – Командор, я приказываю не трогать эту девушку.
Грей отступает на шаг и скрещивает руки на груди.
Девчонка наблюдает за нами, а затем глубоко вдыхает и делает робкий шаг вперед, держа железку перед собой.
Что ж, по крайней мере, успокоить ее было так же просто, как и остальных. Я протягиваю ей руку и посылаю ободряющий взгляд.
Она делает шаг навстречу, но затем выражение ее лица меняется, глаза темнеют. Девушка замахивается.
Увесистая железка впечатывается в тело поперек пояса, чуть ниже грудной клетки. Черт побери, а это больно. Я сгибаюсь пополам; у меня практически не остается времени на ответную реакцию, а она снова заносит железку, чтобы ударить меня по голове.
К счастью, я тренировался не меньше Грея, поэтому уклоняюсь от удара и успеваю поймать оружие до того, как оно попадет по мне.
Теперь мне понятно, почему Грей схватился за меч.
Девушка с вызовом смотрит на меня. Я подтаскиваю ее к себе рывком, намереваясь выхватить железку из ее рук. Но внезапно она отпускает оружие, и я валюсь назад. Тяжело дыша, спотыкаясь и хромая, она ковыляет к двери и скрывается в коридоре. Я позволяю ей скрыться. Железка падает на ковер, а я хватаюсь
Все это время Грей не шевелится. Он продолжает стоять со скрещенными руками.
– По-прежнему желаете, чтобы я ее не трогал?
Было время, когда он бы не осмелился задать мне подобный вопрос, а мне было бы не плевать на его дерзость.
Я вздыхаю и тут же морщусь от боли, потому что полные воздуха легкие тревожит уже наливающийся на боку синяк. Все началось как нечто необычное и новое, а закончилось простой болью. Если девушка с таким отчаянием дерется и пытается сбежать сейчас, в дальнейшем вряд ли стоит надеяться на что-то.
Тени немного переместились, следуя по знакомому пути. Я видел все это уже сотни раз. Когда сезон закончится поражением, я вновь увижу все это.
– Она ранена и не сможет далеко уйти, – говорит Грей.
Он прав, а я попросту теряю время, хотя времени у меня немерено.
– Ступай, – говорю я. – И верни ее.
Глава 4
Харпер
Я бегу по длинному коридору, улавливая лишь шум собственного дыхания. Скорее всего, я в музее или в каком-то старинном здании. Ноги с трудом тащатся по бархатистому ковру, покрывающему мраморный пол. Деревянные панели на стенах переходят в каменную кладку, кладка – в высокий арочный потолок. Огромные деревянные двери с коваными железными ручками встречаются через неравные промежутки, тянутся по всей длине коридора. Распахнутых нет.
Я не останавливаюсь, чтобы проверить, заперты ли они, просто бегу. Мне нужно найти кого-нибудь и выбраться отсюда.
За поворотом вижу широкую массивную лестницу, она залита солнечным светом и ведет прямо к парадному входу. Этот зал настолько большой, что по размеру может сравниться со спортивным залом в моей школе. Пол комнаты выложен темным сланцем, огромные окна – из цветного стекла, а двустворчатые двери – из железа. По стенам развешаны гобелены, вышитые фиолетовыми, зелеными и красными нитями с вкраплениями золота и серебра, на свету они мерцают. По краям комнаты стоят столы, заставленные тортами, булочками и боками с шампанским.
С полдюжины белых стульев с позолотой ждут своего часа в углу. Здесь же музыкальные инструменты.
Место выглядит как зал для свадьбы или приема, но точно не для похищения.
Ничего не понимаю, но, по крайней мере, я нашла дверь.
Внезапный звук разрывает тишину – таймер Джейка. Я вытаскиваю из кармана телефон и смотрю на мигающие нули. Горло сжимается от паники. Я не знаю, успел ли брат сбежать.
Нужно взять себя в руки. Я сейчас на открытом пространстве, и слезы мне точно не помогут. Как только я окажусь в относительно безопасном месте, позвоню 911.