Проклятие рода Баскервиль

Андриенко Владимир Александрович

Старик очнулся и уставился на незнакомого человека.

– Доброе утро! С кем имею честь? – неприятный скрипучий голос резанул Мартина по ушам.

– Мое имя Джексон. Я гость в имении Баскервиль. Вот решил немного осмотреть окрестности. Мне сказали, что здесь есть живописная старая ферма. Решил взглянуть на неё. Вы хозяин этого места?

– Нет, мистер Джексон. Я, так же как и вы, гость в здешних местах. Мое имя Севидж.

– Рад знакомству, мистер Севидж. Вы приехали из Америки?

– Вы догадались по моей шляпе? Да, она американская и я так и не удосужился

её сменить. Привык к ней. Я приехал из США. А вы, мистер Джексон, из Лондона?

– И вы догадались по моей шляпе? – улыбнулся Мартин.

– Нет, по вашему выговору. Только лондонец может так говорить.

– Вы наблюдательны, мистер Севидж.

– Нет, – ответил старик. – Я совсем не наблюдателен. Я просто ждал вас. Я знал, что вы придете.

– Ждали меня? – Мартин подумал, что Севидж не в своем уме. – Но мы не были знакомы до сегодняшнего дня.

– Не были, – согласился старик. – Хотя вы хорошо знаете, кто я такой и пришли сюда не просто так. Вы пришли ко мне. Может быть, сбросим маски, мистер Мартин?

Джеральд был удивлен:

– Вот как? Вы даже знаете мое имя? Можно узнать откуда?

– Все просто. Берилл говорила, что её сын вызвал сыщика Мартина из Лондона. И я подумал, что этот сыщик быстро догадается о том, кто такой мистер Севидж. Вы ведь догадались кто я?

– Догадался. Вернее мне в этом помогли.

– Тот самый полицейский инспектор, что приехал с вами? Его не обманешь. Ведь по полицейским сводкам многолетней давности я не погиб. Вы знаете меня под именем Джек Степлтон. Не так ли?

– Да, мистер Степлтон. Или мистер Севидж. Как вам будет угодно, чтобы я вас называл?

– Мне все равно. И то и другое мои ненастоящие имена. Я тот самый человек, тело которого должно покоиться в самом сердце Гримпенской трясины, судя по повести мистера Конан Дойла «Собака Баскервилей». Я эту повесть читал в Америке.

– Вот как? И вы признаете, что вы и есть тот самый Степлтон? Убийца?

– А вы мистер Мартин, думали, что я стану запираться? Зачем? Я уже стар и стою одной ногой в могиле. Чего мне бояться? На каторгу уже не сошлют. А за свои дела я скоро стану отвечать перед высшим судией.

– И вы ждали меня?

– Ждал. Я знал, что детектив Мартин явится ко мне. Я даже понимаю, что вы меня подозреваете в убийстве баронета сэра Генри Баскервиля. Но я не убивал его. В том могу поклясться на Библии.

– Я разве сказал, что вы его убили, мистер Степлтон?

– Не сказали, мистер Мартин. Но думали именно так! Да, это я много лет назад устроил так, чтобы его дядя сэр Чарльз Баскервиль умер. В этом я виноват. И не желаю запираться.

– Я приехал по иному делу, мистер Севидж! В те далекие времена, вы не только убили сэра Чарльза Баскервиля, но и покушались на убийство сэра Генри его наследника.

– Покушался. Это правда, – спокойно произнес Степлтон-Севидж.

– И вы хотели убить сэра Генри Баскервиля.

– Много лет назад – хотел! Но только тогда меня поймали за руку, и мои планы были расстроены. А я мог бы быть новым лордом Баскервилем. Я, а не Генри. Мы имели с ним равные права на наследство.

– Равные?

– Именно

так, сэр.

– Я всегда полагал, что у сэра Генри были в этом преимущества.

– Это потому, что вы не знаете всего, сэр. Помните, как сказано у мистера Конан Дойла «Если бы Степлтон доказал свои права на владение Баскервиль-холлом, как бы ему удалось объяснить тот факт, что он, наследник, жил под чужим именем да еще так близко от поместья?»

– Это в самом конце повести, – ответил я.

– Именно в конце. Но писатель немного исказил факты. У Генри было больше прав на Баскервиль-Холл – это верно. Но я был наследником первой очереди не этого замка, но состояния дядюшки Чарльза.

– Не понял вас, мистер Севидж. Состояние сэра Чарльза и есть Баскервиль-холл.

– Нет. Дядя Чарльз наследовал это имение, за которым числились одни долги. Он сразу покинул это место и уехал в Южную Африку. И там он сколотил свое состояние. Затем вернулся сюда и стал жить английским помещиком. И вот эти деньги были моими по праву. И по суду я мог бы получить три четверти из того миллиона фунтов, который унаследовал Генри.

– Почему же вы этого не сделали, мистер Севидж? – спросил Мартин.

– Я был молод и глуп. Я писал моему дяде, когда жил в Америке и просил его о помощи. Но мой дядя Чарльз ненавидел моего отца, своего старшего брата.

– Старшего? – удивился Мартин.

– Именно старшего, мистер Мартин.

–Но кто тогда был отец сэра Генри?

–Он был сыном баронета от законного брака, мистер Мартин. А мой отец и дядя Чарльз были побочными сыновьями от другой женщины.

Мистер Мартин спросил, но почему же тогда имение наследовал сэр Чарльз, а не законный наследник?

Севидж ответил:

– Он уже к тому времени переехал в Канаду и сам отказался от имения.

– Отказался?

– Да. Слишком много долгов было за этим поместьем. И слишком много вложений оно требовало. Потому он добровольно отказался от своих прав в пользу Чарльза. И получалось, что Генри был двоюродным племянником Чарльза, а я родным. Прав на имение Баскервиль-холл у него было больше, но прав на деньги дяди Чарльза было больше у меня.

– И вы писали своему дяде?

– Он ответил мне грубо. Он так и не простил моего отца. В молодости между ними пробежала черная кошка. Подробностей их ссоры я не знаю. Дядя заявил, что не желает иметь со мной дела. В выражениях он не стеснялся. Но я все равно решил приехать сюда. Правда, под чужим именем. Я тогда сказал жене, что отберу имение у дяди.

– Жене? Вы имеет в виду леди Берилл?

– А кого же еще? Она тогда была чудо как хороша. А в авантюризме не уступала мне. И мы приехали в Англию под фамилией Ванделер. А потом спустя год переселились сюда в Девоншир.

– Уже под фамилией Степлтон? – спросил Джеральд.

– Да. Мы стали мистер Степлтон и мисс Степлтон. Она выступила в роли моей сестры. И мы познакомились с дядей Чарльзом, который не знал, как я выгляжу, ибо никогда не видел меня. Мы общались до того лишь посредством писем, мистер Мартин.