Проклятие рода Лёвеншёльдов
Шрифт:
Карлстадские друзья пожимали плечами: что это с ней? Распутица, по дорогам не проехать. Все ожидали, что полковник скажет свое веское слово и отговорит от опасной поездки, но полковник согласился, как, впрочем, и всегда. Не было случая, чтобы он что-то запретил жене.
Дороги, как и предсказывали, были отвратительные, несколько раз коляска застревала в размокшей вязкой глине, приходилось поднимать ее рычагами, подстилать сучья. Лопнула рессора. Не успели кое-как починить – сломалась оглобля. Переломилась пополам, как спичка.
Но полковница держалась. Маленькая, хрупкая полковница держалась. Конечно,
Она, само собой, предупредила госпожу Маллу Сильверстольпе о своем приезде. А Карлу-Артуру – ни слова. И подругу попросила не выдавать – как приятно сделать мальчику сюрприз!
Полковница уже доехала до Энчёпинга. До Упсалы всего несколько миль [14] , но тут новая неприятность. Лопнул обод, веером разлетелись спицы, и надо ждать, пока починят колесо.
Она сходила с ума от нетерпения и беспокойства. Поездка заняла намного больше времени, чем предполагалось, а переэкзаменовку по латыни могли назначить на любой день. И тогда все теряет смысл: она и затеяла это путешествие только ради того, чтобы дать сыну возможность попросить прощения до экзамена. Полковница была уверена – если он не произнесет заветных слов примирения, неизбежно провалится и во второй раз. Откуда взялась эта уверенность, она и сама не могла бы сказать.
14
Напомним: шведская миля равна 10 километрам.
Не могла усидеть на месте. Раз за разом сбегала по лестнице – не привезли ли обод от кузнеца?
И вот полковница в очередной раз спустилась вниз, остановилась на крыльце и увидела, как на постоялый двор въезжает двуколка, а рядом с кучером сидит студент. И студент этот – кто бы вы думали? Полковница не верила своим глазам. Рядом с кучером сидел ее сын, Карл-Артур!
Он спрыгнул с коляски и подбежал к ней. Никаких объятий, схватил ее руку, прижал к груди и глянул на нее так хорошо знакомым ей чудесным, мечтательным, почти детским взглядом:
– Мама… прости мне мою неблагодарность! Я вел себя так скверно тогда, зимой…. Ты же затеяла праздник в честь моего возвращения, а я… я… – Глаза его наполнились слезами.
Она чуть не захлебнулась от счастья. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Такого не бывает.
Полковница вырвала у сына руку, обняла его и начала целовать. Она ничего не понимала, не могла объяснить, что произошло, но твердо знала одно: она вернула сына. Она вернула сына! Счастливее момента в ее жизни не было и, скорее всего, не будет.
Полковница потянула Карла-Артура за руку, они поднялись в ее комнату, и тут все объяснилось.
Нет-нет, он еще не писал экзамен. Экзамен завтра. Но он вдруг понял, что не сможет его сдать, и помчался в Карлстад, чтобы увидеться с матерью.
– Ты сумасшедший… неужели ты рассчитывал съездить в Карлстад и вернуться за один день?
– Нет… конечно нет. Я твердо знал, что я должен делать. Все остальное –
– Но, мальчик мой… достаточно было одной фразы в письме!
– Сам не знаю, что на меня нашло. Весь семестр был сам не свой. Тоска, тревога, неуверенность… не мог понять, что со мной. Только сегодня ночью сообразил: я тебя обидел, мама. Я ранил твое сердце, сердце, в котором умещается столько любви и нежности ко мне, твоему сыну. И стало ясно – я не смогу работать, не смогу достичь хоть какого-то успеха, пока не выпрошу у тебя снисхождения.
Полковница опустилась на табуретку. Она закрыла ладонью полные слез глаза, а другую руку протянула к сыну и слегка помахала в воздухе.
– Это замечательно… Карл-Артур, ты даже не представляешь, насколько замечательно все, что ты говоришь. Продолжай, умоляю, продолжай…
– Да… в том же доме, где я живу, снимает угол еще один юноша из Вермланда, Понтус Фриман. Он убежденный пиетист [15] , ни с кем не дружит, да и я с ним имел мало общего – до сегодняшнего дня. Нынче утром зашел к нему и рассказал: вот, мол, гложет меня ссора с матерью. «У меня самая нежная и любящая мать в мире, а я ее обидел, – сказал я, мучась раскаянием. – И даже не попросил прощения. Что мне делать?»
15
Пиетизм – разновидность протестантской религии, высоко ставящая личное благочестие и чувство живого общения с Богом. Пиетисты считают, что человек постоянно находится под строгим и бдительным Божьим оком.
– И что он ответил?
– Он ответил коротко: «Поезжай к ней немедленно!» Я начал объяснять, что это и есть самое мое большое желание, но завтра у меня письменный экзамен по латыни, мои родители вряд ли одобрят, если я его пропущу… аргументы, аргументы… Но он даже слушать не захотел. Только повторял: «Поезжай немедленно! Немедленно поезжай! Не думай ни о чем другом, помирись с матерью, и Бог тебе в помощь!»
– И ты поехал?
– Да, мама, как видишь, поехал. Поехал, чтобы броситься к твоим ногам. Но уже в пути меня начали одолевать сомнения. Даже хотел вернуться. Я же знаю: твоя любовь простит мне все, даже если я задержусь в Упсале на пару дней. Хотел вернуться… но не вернулся. Продолжал путь. Сам не знаю, что мною двигало. И чудо – нахожу тебя здесь, на этом постоялом дворе. Как ты здесь оказалась? Божий промысел, иначе и объяснить невозможно.
Чудо. Он нашел верное слово: произошло чудо. Оба, мать и сын, сидели, обливаясь слезами, и благодарили Бога – ведь это чудо Он сотворил ради них. Оказывается, их хранит Провидение, и в минуты этого прозрения они впервые ощутили всемогущество и целительную силу соединившей их любви.
Они провели вместе около часа, и полковница решительно отослала Карла-Артура назад, в Упсалу, попросив при этом известить полковницу Маллу Сильверстольпе, что на этот раз им увидеться не удастся.
Подумайте, она даже не поехала в Упсалу. Решила вернуться назад. Цель достигнута. Теперь полковница была совершенно уверена: Карл-Артур выдержит свой экзамен.