Проклятие темной дороги
Шрифт:
Старик не опустил глаз — смотрел на Фурриаса спокойно, без страха или смущения. Уверенный в себе человек, подумал инквизитор. Очень уверенный. В самой такой уверенности не было ничего страшного, если бы только не чернота, которая плескалась в глазах старика, да нити, что тянулись к его груди. И значило это, что Фурриас нашел то, что искал.
Одна из нитей, похоже, тянется от той пятилетней девочки. И здесь эта нить гораздо толще, настолько, что виден ее цвет — глубокий черный цвет. Черная магия.
— Взять
Служки бросились вперед, схватили старика за плечи, быстро связали руки за спиной. Если бы Фурриас сказал: «Вот он», то первыми начали бы действовать арбалетчики и стреляли бы наверняка, насмерть.
— Как тебя зовут? — спросил инквизитор, когда связанного старика подвели к нему.
— Лекарь, — усмехнувшись, ответил старик.
— Настоящее имя, — потребовал Фурриас, понимая, что честного ответа не получит, но давая схваченному шанс. — Иначе я буду вынужден…
Лекарь молча покачал головой, так и не убрав с лица усмешку.
— Ты сам выбрал свою судьбу, — сказал Фурриас.
— А за тебя это сделал кто-то другой? — не скрывая издевки, поинтересовался Лекарь. — Мы все выбираем сами… Кроме тех, у кого не хватает для этого ума… Рановато ты пришел, убийца… если бы к зиме… ко времени Четырех Сестер, вот тогда бы все могло быть иначе… Хотя и сейчас не все так плохо…
— Для тебя — плохо, — сказал Фурриас.
— Это ты так думаешь, убийца. Наверное, увидел нити?
— Да.
— А ты понял, что это такое?
Фурриас не ответил. Его не интересовало, чем именно были эти нити. Он знал, что Лекарь не должен жить. Вот и все.
— Отведите его на площадь, — сказал Фурриас.
Как только служки повели Лекаря к деревенской площади, тот вдруг изогнулся и закричал высоким, пронзительным голосом:
— Люди, меня хотят убить, люди!
Один из служек оглянулся на брата-инквизитора, тот молча указал рукой на площадь.
— Люди! — кричал Лекарь, уже даже не кричал — визжал, разбрызгивая слюну. В уголках рта его появилась пена, глаза закатились, а тело билось в судороге, словно у Лекаря случился приступ падучей. — Помогите, люди!..
Он рванулся, от неожиданности служки позволили ему упасть на землю, Лекарь задергался, взбивая клубы пыли, потом вдруг затих и замер.
Его подняли, но идти он не мог, голова запрокинулась и бессильно качалась из стороны в сторону. Служки подхватили его под руки и потащили к площади. Ноги Лекаря оставляли в пыли извивистый след, словно там проползла громадная змея.
Жители Дикого Угла пришли на площадь. Им было страшно, это Фурриас заметил с первого взгляда, но тем не менее они пришли, обступили инквизиторов и неподвижного Лекаря живым кольцом.
Служки и монахи приготовились к схватке.
— Что вы хотите? — спросил брат Фурриас у людей.
— Отпустите Лекаря, — попросил
— Он будет казнен, — ответил Фурриас. — Он не имеет права жить…
— Он спасал людей, — повторил старик чуть дрожащим голосом.
Старику было страшно — так страшно, как никогда, он ведь спорил с самим Черным Чудовищем, но — спорил, не отводя взгляда от тени под его капюшоном.
— Давно он у вас? — спросил Фурриас.
— Чуть больше года, — ответил старик. — Как раз только снег сошел, он и появился… Ветка захворала. Провалилась в яму с водой, пока домой добежала, хворь и прицепилась… Мы уж и отвары пробовали, и парили — не помогло. В Выселки ходили, к Заморокам — никто не смог помочь… А тут — он. Дал ей снадобье, к вечеру жар ушел и лихоманка пропала…
— Где она?
— Кто? Лихоманка? — опешил старик.
— Ветка ваша где, — сказал Фурриас и загадал, если они ее не покажут, то прямо сейчас прикажет убить лекаря.
— А вот она, — старик оглянулся, пошарил взглядом по толпе и указал рукой. — Вот она. Иди сюда, Ветка!
Люди расступились, и вперед вышла крепкая молодка. Высокая, статная, с крупной грудью, крепкими ногами и с черной нитью, касающейся ее груди напротив сердца.
— Кого еще он вылечил? — спросил Фурриас, уже не понижая голоса, и люди, услышав скрежет, вылетающий из-под черного капюшона, попятились на пару шагов. — Кому он еще жизнь спас? Я не трону, выходите… Слово даю!
Люди стали выходить вперед. Десяток, второй… Тридцать один человек: полтора десятка детей, стариков и старух пятеро, остальные — женщины.
— А Желудевы чего не вышли? — спросил Лекарь.
Он, оказывается, уже в себя пришел, приподнялся, опершись связанными руками о землю, и даже, кажется, снова ухмылялся.
— Желудевы, чего спрятались?
Вышли еще пятеро — пожилая женщина, молодка с двумя грудняками на руках и мальчонка лет трех.
— Чуть вся семья не померла, — сказал Лекарь, повернув голову к Фурриасу. — Муж чего-то принес из лесу, камень какой-то особый, они и стали помирать… Я спас.
— Я вижу, — ответил Фурриас.
Он и вправду видел. Черная нить словно пронизывала Желудевых, прошила насквозь — вся семья была, будто рыба на кукане. Одна нить для всех.
Он не сможет ничего объяснить селянам, как и своим людям. Сейчас все видят только Черное Чудовище и испуганных людей перед ним. Они даже наглую вызывающую ухмылку, спрятанную в густой бороде Лекаря, рассмотреть не могут, что уж говорить об этих проклятых нитях…
— Они ведь за меня драться будут, — усмешка Лекаря стала шире. — Бабы и старики с детками… Все. Я их надежда, понимаешь? Ты должен понимать, убийца… И ты понимаешь, что случится, если ты меня…