Проклятие темной дороги
Шрифт:
Инквизитор сидел на коне неподвижно, как изваяние. И конь его стоял неподвижно, не переступая с ноги на ногу и даже не отгоняя хвостом налетевших мух.
— Я храню в замке найденные в Долине артефакты, — сказал Гартан, надеясь, что это не было похоже на оправдание.
— Тогда я вынужден вас огорчить: среди них есть отмеченные Хаосом, — произнес Фурриас.
Услышав его голос, Гартан поначалу решил, что инквизитор говорит так специально, чтобы пугать собеседника.
— Хаос? — переспросил юноша.
Фурриас
— Я в ближайшее время вывезу артефакты… Как только найду покупателей… — и снова возникло чувство, будто наместник оправдывается перед инквизитором, такое неприятное, что Гартан поморщился, словно от боли.
— Ваша милость стали торговать смертью? Вы хотите открыть Хаосу путь в этот мир?
— Я хочу продать старье, чтобы нанять воинов… Мне нужно защищать Долину…
— Нам нужно защищать мир, — сказал брат-инквизитор. — Весь этот мир. И не от кочевников или монстров, а от Хаоса. Только это имеет смысл.
— Ты, брат-инквизитор, хочешь войти в замок, чтобы отобрать опасные вещи? — с несколько преувеличенной иронией спросил Гартан, почти не угрожая и не намекая на трусость инквизитора.
— Я подумаю, — каркнул брат Фурриас.
— Тебе придется думать очень быстро, я не стану повторять свое предложение.
Гартан оглянулся на замок — между зубцов мелькали заинтересованные лица, всем хотелось взглянуть на страшного инквизитора.
— Нам всем придется думать очень быстро, — ответил инквизитор. — Я приехал, чтобы предупредить тебя.
Фурриас рассказал о том, что произошло в Плетнях. И о том, что открыл под пытками монстролог, который на самом деле был не монстрологом, а слепым орудием чьей-то воли. Бедняга и сам толком не знал, чьей именно.
Какой-то господин из богатых предложил бродяге заработать. Его переодели, научили обращаться с икрой слизней и управлять монстрами, когда те вырастут. И объяснили, куда идти и что делать.
Он и делал. Правда, ему не повезло, успел он заразить только одно болото. И тут же отправил весь выводок ядовитых слизней на охоту. Не повезло ему, а людям Последней Долины — повезло. Наверное. И только в этот раз.
Ведь понятно, что таких мерзавцев можно присылать десятками. И это значило, что следует проверять каждого входящего в Долину, значило, что Порог нужно охранять тщательно. Если уже не поздно.
— Я не знаю, против кого направлены эти действия, — сказал в заключение инквизитор. — Или кто-то просто хочет уничтожить Последнюю Долину… Или пытается не допустить, чтобы Долина и дальше оставалась имперской провинцией… Или даже кто-то замыслил нечто против вас лично, ваша милость. Этого я пока не выяснил. Пока. Но, полагаю, вам стоит иметь все это в виду и быть начеку. В общем, это все, что я хотел вам сказать.
Гартан выслушал молча, не перебивая.
Брат Фурриас не ответил. И молчание у него получилось насмешливым и вызывающим.
— Я передавал тебе приказ, — сказал Гартан, повышая голос. — И я приказал не казнить никого из подданных императора без решения моего суда!..
Инквизитор молчал.
— И если ты еще раз попытаешься…
— Гартан! — донеслось от замка.
Гартан оглянулся — из ворот замка на Летяге выехала Канта.
Капюшон Фурриаса и темнота под ним тоже медленно повернулись в ее сторону.
— Кто это? — спросил инквизитор.
— Это моя жена, — ответил Гартан. — Канта из рода Стражей.
— Тебе придется думать еще быстрее, наместник, — проскрежетал инквизитор. — Иначе Хаос пожрет тебя…
Не произнеся больше ни слова, Фурриас развернул своего коня и скрылся за деревьями.
— Он такой страшный, — прошептала Канта, подъехав к мужу. — От него просто разит угрозой… Как смрадом от падали…
— Он инквизитор, — сказал Гартан, словно это было оправданием.
А может, это и было оправдание.
В тот день Гартан никуда не отпустил жену. А Фурриас больше не приезжал к замку. Но перехватывать людей, раскапывающих старые могильники и роющихся в руинах, — не перестал. Вдоль дорог висели казненные, то тут то там вспыхивали костры, жители Долины, доведенные до крайности, приходили к замку и требовали остановить Черное Чудовище…
— А вот, ваша милость, скажем, Четыре Сестры… — Гартан вздрогнул и оглянулся на дозорного. — Вот что такое — Четыре Сестры? И куда они по небу ходят?
— Ну… — протянул Гартан, усаживаясь на парапет между зубцами. — Ты, брат, вопросы задаешь…
— Да я уже у всех спрашивал, у кого можно. Даже у Когтя…
— И что сказал Коготь?
— Я и повторить не берусь перед вашей милостью того, что Коготь сказал. Если по-приличному, то, считайте, ничего и не сказал. Ну разве чтоб я не лез к нему не вовремя…
— Ну да, а сейчас — самое время, — усмехнулся невесело Гартан.
— Простите, ваша милость…
— Да ничего, — отмахнулся наместник. — Я все равно не сплю, пришел сюда, тебя отвлекаю… Хорошо, что Коготь нас с тобой не заметил, а то бы досталось и тебе, и мне… Сотник все еще на тракте?
— А вы разве не слышали? — удивился дозорный. — Коготь приехал этой ночью. Велел вас не будить, сказал, что до утра все терпит, а ему нужно выспаться… Он в слободу привел сотню наемников.
— Да? — обрадовался Гартан. — Сотню?
— Ну, я отсюда слышал, как он говорил, что сто семнадцать дармоедов привел. Тут все хорошо слышно: внизу хоть шепотом скажи, а сюда долетит…