Проклятие Тунгусского метеорита
Шрифт:
– Запросто, – хмыкнул Паштет. – Только деньги уберите, у меня свои есть.
Елена улыбнулась одними уголками губ.
– Рада видеть перед собой истинного джентльмена, – сказала она. – А теперь запоминайте: колбасу сырокопченую… только обязательно брауншвейгскую, семгу слабосоленую… тут у нас хорошая, икру… только сахалинской фасовки, сыр… какой-нибудь попроще, без плесени… «Даамталлер» или «Маасдам»… ну и упаковку воды «Перье». Да, и хлеб не забудьте. Только купите нарезанного. Ненавижу крошки.
– Как
Паштет встал с кресла и решительно вышел из комнаты. Не прошло и десяти секунд, как в прихожей хлопнула дверь.
– Резвый малый, – одобрительно проговорила Елена.
– Да уж, – улыбнулась Женя и робко повела плечами.
– Ну-с, – сказала Елена. – А теперь рассказывай, что у тебя стряслось?
И Женя стала рассказывать…
Паштет вернулся через полчаса. Елена встретила его в прихожей и прижала палец к губам:
– Тихо, Кульков. Женя задремала. Пусть девочка немного отдохнет, а мы с вами пойдем на кухню.
Паштет не возражал. На кухне Елена ознакомилась с содержимым пакета, подняла на парня недовольный взгляд и с упреком сказала:
– Я ведь просила брауншвейгскую.
Паштет пожал плечами:
– А какая разница? Хорошую же купил. Дорогую.
Елена поморщилась.
– Бог с вами, Кульков, да эту дрянь даже собаки есть не станут!
«Хотел бы я посмотреть на тех собак», – хмуро подумал Паштет.
Елена некоторое время размышляла, затем вздохнула и смиренно произнесла:
– Ладно, будем есть хлеб, сыр и семгу. Главное, что вы воду купили. А это что такое? – удивилась Елена, разглядывая бутылку пива.
– Это я себе, – поспешно объяснил Паштет.
Елена повертела бутылку в руках, затем повернулась и швырнула ее в мусорное ведро. Паштет вскочил со стула.
– Какого…
– Тихо! – строго сказала ему Елена. – Я не позволю вам пить эту отраву. Хотите пива – сходите и купите себе «Батвайзер». А эту гадость ни один бомж в рот не возьмет.
«Собаки, которые не едят докторскую колбасу, бомжи, которые не пьют пиво, – в каком мире живет эта барышня?!» – изумленно и сердито подумал Паштет.
10
Елена подперла рукой подбородок и грустно смотрела на Кулькова.
– Ешьте, милый, ешьте, – сказала она. – Мужчины должны много есть.
Паштет нахмурился.
– Что вы со мной… как с ребенком? – пробурчал он с набитым ртом.
Елена улыбнулась:
– Вы ведь мужчина. А мужчина, сколько бы лет ему ни стукнуло, всегда остается ребенком. Мальчишкой с поцарапанными коленками и синяком под глазом.
Паштет машинально потрогал пальцем синяк на лице и поморщился.
– Где это вас? – спросила Елена.
– В милиции.
– Совсем обнаглели, – констатировала она. – Хотите, я с ними разберусь?
– Я и сам могу за себя постоять, – пробасил Паштет.
– Не
Паштет замер с открытым ртом.
– С чего вы взяли?
Елена пожала плечами и невозмутимо проговорила:
– Ладно, не хотите – не признавайтесь. Вы только не обижайте ее. Женя – необычный человек. Мне хватило одного взгляда, чтобы это понять.
– Что же в ней «необычного»? – язвительно поинтересовался Паштет.
– Эта девочка умна и добра. И еще – решительна. Вот увидите, она далеко пойдет.
Паштет вспомнил о Жениной привычке краснеть и робеть и усмехнулся. «Решительна? Ну, конечно».
Паштет хотел сказать что-то, но вдруг взгляд его упал на левое запястье женщины, и он осекся.
– Это у вас… шрам? – тихо спросил Паштет.
– Да.
– А…
– Не стоит о нем расспрашивать, – спокойно сказала Елена. – Послушайте, Кульков, Женя рассказала мне историю про своего пропавшего жениха. Еще она говорила про какое-то кольцо. Это все ее фантазии или было на самом деле?
– На самом деле, – отозвался Паштет. – Жених смылся от нее в Москву. А она думает, что его похитили.
Елена ненадолго задумалась, после чего сказала:
– Но ведь его и в самом деле могли похитить. В любом случае этого парня нужно разыскать. Как, говорите, фамилия фокусника?
– Северинский. Рудольф Северинский.
Елена задумчиво потеребила нижнюю губу длинными пальцами.
– Да-да, я о таком слышала… Женя сказала, что он погиб во время исполнения опасного номера?
Паштет кивнул:
– Угу. Утонул в Москве-реке. Прямо напротив смотровой площадки.
– Как трагично, – дрогнувшим голосом проговорила Елена.
– Да уж, – печально вздохнул Паштет.
Елена снова погрузилась в размышления. Паштет, занятый поглощением бутерброда с семгой, нисколько ей в этом не мешал.
– Вот что я думаю, – заговорила Елена. – Первое, что нам следует сделать, это раздобыть видеозапись того «смертельного шоу» на Воробьевых горах. Если убийство Северинского было спланировано, значит, убийца мог тереться где-то рядом. Среди толпы зевак или даже еще ближе.
– Зачем ему там тереться? – поинтересовался Паштет, уминая бутерброд.
– Убийца должен был проконтролировать, что все идет так, как нужно. Что, если бы Северинскому удалось выбраться из воды? На этот случай враги фокусника наверняка имели запасной план. Что вы об этом думаете, Кульков?
– Все может быть, – меланхолично ответил Паштет и еще более меланхолично вздохнул. – Жизнь – сложная штука. Всего не предусмотришь.
Елена улыбнулась:
– Кульков, вы мне определенно нравитесь. Итак, нам нужна видеозапись. И чем скорее, тем лучше. Подайте-ка мне телефон с подоконника.