Проклятие Тунгусского метеорита

Грановская Евгения

Паштет усмехнулся:

– Я, конечно, извиняюсь, но вы хорошо знаете Елену?

На губах фокусника появилась вежливая улыбка, за которой могло скрываться все что угодно.

– Скажем так – я имею некоторое представление о ее возможностях, – уклончиво ответил он.

«Хотел бы я знать о ней все, что знаешь ты», – подумал Паштет.

И снова воцарилась неловкая пауза. Павел уже подумывал – не рассказать ли артисту анекдот, как вдруг Игорь Эмильевич спросил:

– А как насчет спонсоров? Елена сказала по телефону, что

в шоу заинтересованы влиятельные люди, это так?

– Так, – кивнул Паштет. – Я лично говорил с этой… как ее… Вивиан Вестуд… Ну, знаете, дизайнер?

– Вивьен Вествуд? – осторожно уточнил Кон.

– Вот-вот, – кивнул Паштет. – Она собирается открыть бутик модной одежки. Прямо на Воробьевых горах, – добавил от себя Павел.

– На Воробьевых горах? – Иллюзионист смотрел на него удивленно. – А где именно?

– Да прямо у водички, – ответил Паштет. Подумал и добавил: – Красиво же.

– В самом деле, – рассеянно протянул Кон, пытаясь, по всей вероятности, представить себе бутик «у водички».

– Потанин опять же, – солидно добавил Паштет. – И Абрамович подключится.

У артиста слегка вытянулось лицо. Он хотел что-то сказать, но слова по какой-то причине застряли у него в горле.

«Вот она – заминка! – с ужасом подумал Паштет, глядя на фокусника. – Нужно что-нибудь сказать!» И Павел заговорил:

– У еврея умерла жена. Ну, он пошел в газету, чтобы дать объявление. А ему там говорят: «За эти деньги вы сможете дать объявление из четырех слов». Еврей подумал-подумал и написал: «Сара умерла. Продам «Москвич».

Паштет хохотнул, но, увидев, что артист продолжает сидеть с серьезным лицом, замолчал.

– Что это было? – медленно спросил Игорь Эмильевич.

Паштет выдавил дежурную улыбку и ответил:

– Анекдот. Вам понравилось?

Кон отрицательно покачал головой:

– Не очень. Вероятно, вы не знаете, но я еврей.

– Вы уверены? – усомнился Паштет.

– Абсолютно, – кивнул седовласой головой фокусник.

«Во влип! – подумал Паштет. – Надо было что-нибудь нейтральное рассказать. Про зверюшек там или про Штирлица». Поскольку пауза затягивалась, Паштет решил привести план в исполнение и начал:

– Звонок в милицию: «Алло, милиция! Срочно выезжайте – в комнату вошла черная кошка!» – «Успокойтесь, это суеверие. Ничего страшного». – «Ничего страшного? Но я попугай!»

Секунду фокусник молчал, уставившись на Паштета, затем вдруг запрокинул голову и разразился громких хохотом.

– Буа-га-га! – хохотал Кон. – Попугай! Это ж надо такое придумать! Попугай! Замечательно! – И он хлопнул себя ладонью по коленке.

«Пошло дело! – обрадовался верзила. – Теперь нужно дожать! Нужно сказать ему про Копперфилда».

– Кстати, – браво начал Паштет, – Дэвид Копперфилд в сравнении с вами полный козел!

– Как-как? Ко… козел? Бу-га-га! – снова зашелся хохотом артист и снова хлопнул себя ладонью по коленке. – Ой, не могу! Дэвид Копперфилд –

ко… Молодой человек, вы прелесть!

Фокусник смахнул с век выступившие от хохота слезы и с любопытством посмотрел на Паштета.

– А вы с Еленой, случайно, не…

– Нет, – мотнул головой Паштет и улыбнулся. – Я просто ее секретарь.

– Замечательно. – Тут Кон хитро посмотрел на него и вдруг сказал: – У вас такое прекрасное грустное лицо. Слушайте, Павел, а что, если мы с вами как-нибудь поужинаем вместе?

– Поужинаем?

– Ну да, – кивнул артист. – Вы любите трюфели?

– Под настроение, – ответил Паштет и подумал: «Хотел бы я знать, что это такое».

– Отлично! – обрадовался Кон. – Я могу зарезервировать столик в «Максиме». Вы когда-нибудь бывали в «Максиме»?

– Постоянно, – ответил Паштет, понятия не имея, о чем говорит фокусник. Подумал секунду и добавил для внушительности: – Ну, то есть я там обедаю. И завтракаю. Да и ужинаю иногда.

– В самом деле? – удивился Кон. На лице его отразилось некоторое разочарование. – По всей вероятности, Елена Васильевна хорошо вам платит, – сказал он.

– Да уж, не обижает, – немедленно согласился Паштет, приосанившись.

«Это я хорошо придумал про ресторан, – подумал он. – Побольше понтов! Москвичи это любят».

– И что же вы там обычно заказываете? – поинтересовался Игорь Эмильевич. – Какие блюда предпочитаете?

– Разные, – уклончиво ответил Паштет. – Пельмени люблю… Вареники… Котлеты разные… Но всегда с гарниром и мясной подливкой. Мне без подливки ни мясо, ни картошка в рот не лезут.

– Гм… – Кон посмотрел на Паштета, чуть склонив голову набок. – Любопытно… И что, в «Максиме» действительно готовят такие вкусные пельмени?

– Еще какие! – обрадовался любимой теме Паштет. – В пельменях ведь что главное? Фарш! Говядина плюс свинина, пятьдесят на пятьдесят. И лука побольше. И еще перчика молотого. Высыпешь их, родимых, на тарелку – а они парят! Припорошишь свежей зеленью, зальешь сверху сметанкой… м-м… – Паштет блаженно прикрыл глаза и покачал головой. – Объеденье. Нет, можно, конечно, и уксусом, но это уже хамство. Уксус убивает вкус. После него ничего, кроме кислятины, не чувствуешь.

– Любопытно, – снова сказал Кон. Теперь он смотрел на Паштета с благосклонной улыбкой. – Павел, вы так аппетитно рассказываете, что у меня слюнки потекли.

– Ну! – кивнул Паштет. – Это я умею.

– Что, если мы отправимся в ресторан прямо сегодня? Вы вообще как относитесь… к чисто мужской компании?

– Положительно, – ответил Паштет. – Женщины только мешают. Я это дело только с мужиками люблю. Купишь водки, пригласишь друга в сауну… Не заметишь, как ночь пролетела. С утреца, конечно, тяжко. Но тут ведь что главное?

– Что?

– Вовремя полечиться!

– Ну, это же не всегда так, – несколько смущенно заметил Кон. – Все зависит от человека, с которым…