Проклятие убийцы
Шрифт:
Однажды ночью, посидев у костра на улице, я забыл взять её с собой, отправляясь в гостиницу спать. Проснувшись на следующее утро, я собрался надеть шпагу, и меня охватил приступ паники. Промчавшись мимо несчастного стонущего Тома, я подбежал к почерневшему костровищу. Шпаги не было. Я оставил её рядом с бревном, а теперь она исчезла. Я искал возле бревна, под бревном, в траве. Ничего. Всё, что я нашёл, – едва заметный отпечаток клинка на покрытой инеем траве. Кто-то украл его! У меня упало сердце. Я потерял
– Что-то ищете?
Я обернулся. Сэр Уильям стоял, прислонившись к дереву, и полировал тряпицей лезвие шпаги. Моей шпаги.
Я выдохнул.
– Слава богу. Я думал, что потерял…
– Вы знаете, что происходит, когда шпага мокнет, милорд? – спросил сэр Уильям.
– Она… э… ржавеет?
– Точно. А что хорошего в ржавом клинке?
Я сглотнул.
– Ничего?
– Молодец, Эшкомб. Ответ верный.
Он в последний раз провёл тряпицей по клинку, а потом поднял его.
– Шпага – это инструмент, с помощью которого человек может защитить себя, своего короля и людей, которых он любит. Её никогда не следует оставлять без присмотра. И, конечно же, не стоит бросать её на траве, где выступает роса. Ибо потом появляется известный бич всякого солдата – ржавчина.
Он оттолкнулся спиной от дерева.
– Я пока не удостоился чести обучать вас, и, к сожалению, в поездке я этого сделать не успею. Но – с разрешения милорда, само собой – я всё же потрачу немного своего времени, чтобы преподать вам один урок.
Урок состоял в том, что сэр Уильям уложил меня поперёк бревна и хлестал шпагой по заднице до тех пор, пока из моих глаз не брызнули слёзы. Закончив, старик вернул мне оружие.
– Хороший клинок, – одобрительно сказал он.
Я поднялся в свою комнату и сел в таз с водой, чтобы хоть чуть-чуть охладить пылающий зад. К счастью, было раннее утро, поэтому моё унижение наблюдал только Том. Позже Салли спросила, почему это я весь день стою на ногах и не присяду даже на миг.
Я держал тайну при себе, но затвердил урок. Никогда больше я не забывал оружие на траве.
Глава 12
Хотя могло показаться иначе, шпаги и связанные с ними побои были не главным во время нашего путешествия.
Лорд Эшкомб предупредил нас, что ни одна живая душа – даже Миэтта – не должна знать, кто мы на самом деле. И не только ради сохранения секретности нашей миссии. Парижские аристократы никогда не позволили бы простолюдинам жить бок о бок с ними – независимо от обстоятельств. Выдавать себя за дворянина было, вообще говоря, преступлением и каралось смертью. Вдобавок, как заметил лорд Эшкомб, чем надёжнее сохраняется тайна – тем лучше. Пока отравитель на свободе, никогда не узнаешь, кому можно верить.
Посему мы с Томом и Салли не могли проводить
И хотя я постоянно наблюдал за Томом, большую часть времени мы проводили порознь. Хорошо хоть, что у меня для компании оставалась Бриджит. Я выпускал её из клетки, и она радостно порхала между трюхающими по ухабам экипажами, впервые за несколько месяцев получив возможность снова расправить крылья. Всякий раз, когда мы проезжали мимо какого-нибудь пруда, она плескалась в нём, чистя пёрышки, а потом догоняла нас и усаживалась на окошко моей кареты, довольно воркуя.
Я попросил Салли проехаться со мной, но она отказалась:
– Я не могу. И кроме того, мне будет лучше остаться с девушками. Они постоянно сплетничают, а это полезно. Может, удастся выяснить, кто хочет убить Миэтту.
Я огорчился, но, как ни крути, Салли была права.
– И как, узнала что-нибудь?
– Кучу всего, – сказала она. – Знаешь ли ты, что в Пале-Рояле живёт около тысячи человек?
Пале-Роялем назывался дворец в Париже, где сейчас обитали Миэтта и её муж Филипп – родной брат короля.
– И речь не только о слугах. Филипп и Миэтта всё время принимают у себя каких-нибудь гостей.
Такими гостями предстояло стать и нам. Так мы смогли бы изучить круг общения Миэтты и смешаться с её приближёнными. Но искать среди тысячи человек?.. У меня снова свело живот.
Учитель, что мне теперь делать?.. У него не было ответа. На сей раз я остался совсем один.
– Может, всё-таки проедешься пару часов в моей карете? – спросил я Салли. – Ты расскажешь мне, о чём болтают дамы, и мы вместе прикинем, кого подозревать.
– Я же сказала, что не могу.
– Ну хотя бы час! Ты не успеешь по ним заскучать.
– Это неприлично.
– В каком смысле?
– Ты постоянно забываешь, что ты теперь барон. А я – леди Грейс. Я не могу проводить время наедине с юношей за закрытыми занавесками. Если только ты не хочешь, чтобы весь Париж считал нас любовниками.
Я был ошеломлён. О таком я даже не думал. И теперь понял, что нужно как следует поразмыслить, каково это – быть Кристофером Эшкомбом, а не Кристофером Роу. И о том, как эти девицы будут болтать, что Салли – моя любовница.
– Вот уж точно не хочу! – сказал я.