Проклятие убийцы
Шрифт:
Что до меня самого, я знал французский благодаря учителю. Кое-чего я нахватался в Крипплгейтском приюте, но когда стал учеником мастера Бенедикта, он по-настоящему засадил меня за изучение языков. Вот так я освоил французский – и не только его.
«Тебе предстоит многое прочесть, – сказал мне тогда учитель, – а оригинал всегда лучше перевода».
Том, напротив, не знал ни слова по-французски, так что, пока лорд Эшкомб перечитывал записку, я дал ему листок со своим переводом.
Смерти
Пока не придёт срок.
Эшкомб нахмурил брови.
– Ты уверен, что правильно понял текст?
Я показал ему Атбаш и объяснил, как его расшифровывать.
– Думаю, здесь есть дополнительный скрытый смысл, – сказал я. – Например, «средство» на самом деле означает «яд».
– Да, я видел такое раньше. – Он указал на пустое место перед словом «недостаточно». – А это что?
– Тут я не уверен. В шифровке на этом месте не буквы, а цифры.
– Цифры?
Я кивнул.
– Атбашем вообще-то шифруют буквы, но с числами – тот же принцип. То есть, 0 меняется на 9, 1 на 8 и так далее. Я оставил пустое место, потому что не знал, применялся ли тут Атбаш или нет.
– И какие были цифры?
– 77.
– А если использовать Атбаш?
– 22.
Эшкомб напрягся.
Мы с Томом обменялись взглядами.
– Тогда это… – Лорд Эшкомб пристально смотрел на записку. Взмахнув рукой, он принялся мерить шагами комнату. Потом остановился у окна; лицо его было каменным.
Затем он подошёл к нам, взял перо и вписал «22» в пустое место на листке.
– Берите свои бумажки и идите за мной, – сказал он. – Нужно поговорить с королём.
Глава 9
Перед дверью стояли на страже четверо солдат с алебардами. Повиновавшись безмолвному приказу барона, они сдвинулись в стороны, освобождая проход, и мы вошли в покои.
Внутри было тепло. В камине горел огонь, наполняя комнату мягким оранжевым светом. Король раскинулся на обитом бархатом диванчике у камина, скрестив ноги и бездумно глядя в пространство. Подле него обретались ещё двое стражников, но лорд Эшкомб жестом велел им уйти, прибавив:
– Оставьте нас.
Солдаты вышли. Карл обернулся и смерил меня задумчивым взглядом.
– Итак, ты уже дважды спас мне жизнь, – негромко проговорил он и посмотрел на Тома. – А ты дважды спас своего друга. Если будешь продолжать в том же духе, мне, пожалуй, придётся посвятить тебя в рыцари, – сказал он мне.
Том покраснел от гордости. Я почувствовал, что у меня тоже горят щёки.
– Я так понимаю, в этом доме любая еда может оказаться отравленной, – сказал король Эшкомбу.
– Отбивные в подливе были великолепны, – ляпнул Том – и тут же зажал рот ладонью, сам не веря, что вообще
– С едой всё в порядке, – вступил я, спасая Тома от неловкой ситуации. К тому же мне хотелось уверить всех, что опасности нет. – Том съел, кажется, целого барана – и до сих пор жив.
Эшкомб покачал головой.
– Я не стану рисковать. Закажу еду в Оксфорде.
Король вздохнул.
– Ну, скажи, что ты по крайней мере принёс вино.
– Боюсь, нет, сир. – Лорд Эшкомб протянул Карлу бумагу. – Кристофер расшифровал записку убийцы. Теперь весь замысел ясен.
– Боже милостивый. – Карл уставился на меня. – А ты, я гляжу, нацелился даже не на рыцаря, а на герцогский титул. – Он пробежал глазами расшифрованную записку и взмахнул ей в воздухе. – И что всё это значит?
Лорд Эшкобмб обернулся ко мне.
– Что тебе известно о французской королевской семье?
Вопрос удивил меня.
– Не так уж много, милорд. Я знаю, что во Франции правит Людовик Четырнадцатый. Его ещё называют король-солнце. И я знаю, что Его Величество, – я указал на Карла, – и Людовик связаны родственными узами.
Лорд Эшкомб кивнул.
– У Людовика был советник, кардинал Мазарини, он часто писал письма, используя вместо имён закодированные фразы. «Конфидент», например, означал Людовика. «Море» – самого Мазарини. Иногда он использовал цифры вместо букв. Скажем, число 16 тоже обозначало Мазарини.
Карл побарабанил пальцами по подлокотнику и вновь перечитал послание.
Смерти сыновей 22 недостаточно. Кузины должны отправиться следом за ними – заодно со своим отродьем. За средством обратись к Q. Пусть всё выглядит так, будто никчёмный свистун – и есть цель.
Пока не придёт срок
– Здесь число, – сказал он, нахмурившись. – Двадцать два.
– Да, сир. Похоже, тот, кто писал это, пользовался теми же обозначениями, что и Мазарини.
– Ты знаешь, кто такой 22?
Лорд Эшкомб кивнул.
– Это мать Людовика, Анна.
– А кто такой никчёмный свистун?
– Думаю, это вы.
На лице Карла мелькнуло удивление.
– Ну, в этом есть своя правда, я полагаю. Но не совсем понял. Почему тут говорится, что свистун должен только выглядеть целью?
– Думаю, потому что на самом деле целью были не вы. Я почти уверен, что тот человек пытался убить вашу сестру.
Король побледнел.
– Что ты сказал? – Он вскочил на ноги. Пальцы, державшие бумагу, сжались. Голос стал высоким и резким. – Что ты сказал?!
Дверь распахнулась. Стражник, встревоженный криком, заглянул внутрь:
– Ваше Величество? У вас всё в…
– Вон!
Солдат исчез. Том выглядел так, словно хотел оказаться по ту сторону двери. Я тоже.
Король пересёк комнату, топча ковёр, и встал напротив Эшкомба, размахивая бумагой перед его носом.