Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
Шрифт:
— Я ошибаюсь, братишка, или твои гости приписывают мне что-то общее с твоей толпой дармоедов? — человек в свою очередь закатил глаза под лоб, принимая высокомерно-оскорбленный вид.
— Предводитель Ноккур сейчас поймет свою ошибку, — спокойно заговорил Эвнорий, и только уголки его губ слегка дрогнули. — Не обращайте внимания, это всего лишь Дрей. И этим все сказано.
— Я понимаю, — Ноккур выпрямился, постаравшись согнать с лица неудовольствие. — Таких обычно держат, чтобы они надоедали
— Любопытно, а для чего держат гладиаторов? Чтобы всем надоели тупые вояки, и стала понятна истинная ценность мирных людей?
— Дрей, ты переходишь границы, — глядя на потемневшее лицо Ноккура, Ниабель покачала золотистой головкой. — Держи себя вежливо с гостями турнира. А то ведь, если я попрошу тана Эвнория побить тебя палками, он мне не откажет.
— Дражайшая сестренка, ты не станешь тратить очередную просьбу на невыгодные вещи. Насколько я тебя знаю, ты открываешь свой милый ротик только ради нового ожерелья или пары серег. Ну в крайнем случае разве что браслета, но тогда желательно подарить тебе сразу два.
Человек в ярко-зеленом костюме привстал с перил и изобразил витеиватый поклон. Казалось, его совершенно не трогают ни нахмуренные брови Эвнория, начавшего постукивать пальцами по подлокотнику парадного кресла, ни угрожающие взгляды выдвинувшихся вперед воинов, причем не только из отряда Ноккура, а всех, кто находился поблизости и мог слышать его речи.
Один из гладиаторов пихнул локтем ту самую девушку с рыжими кудрями:
— Эй. Линн, а с тобой что случилось? Нас тут пытаются обидеть. Раньше ты бы за словом в карман не полезла.
— Пока не заметила, Луйсар, — ее голос звучал чуть хрипловато. — Вам тут пытаются говорить правду, только и всего.
— Я не знал, Ноккур, что в твоем отряде могут быть женщины, — Эвнорий отвлекся, заинтересованно взглянув на говорившую девушку. Высокого роста, в простом темном одеянии с разрезанными до половины рукавами, чтобы не стеснять движений, она слегка сутулилась, словно пригибаясь к земле перед прыжком. Широкий пояс, весь увешанный метательными кинжалами, стягивал талию так туго, что воображение невольно пыталось дорисовать остальные части фигуры, скрытые в свободных одеждах, но немного отпугивало выражение лица с вечно опущенными вних углами губ и четкой складкой, пересекавшей лоб. — Что, ты говорил, она умеет делать?
— Мои воины могут делать все, — Ноккур напыщенно встряхнул головой, — но в придачу каждый умеет кое-что лучше других. Покажи могучему тану свое умение, Линн.
Девушка мягко шагнула вперед и с тем же отрешенно-будничным лицом потянула обеими руками кинжалы из крайних ножен на поясе.
— Пусть могучий тан назовет расстояние и цель.
—
— Попробуй, — Эвнорий милостиво наклонил голову.
Ноккур торжествующе выпрямился, заложив руки за пояс.
— Смотри туда, Линн — видишь этого кривляку в зеленом? Было бы неплохо укоротить его язык, но для начала подрежь ему кудри. Если он, конечно, не испугается и не убежит раньше.
— Здесь больше ста шагов, — сказала сквозь зубы девушка по имени Линн.
— А разве твое мастерство не растет с годами? Или ты тоже собралась бежать со страху?
Все невольно повернули голову в сторону Дрея. Тот не трогался с места и почти не изменил позы, только чуть наклонился вперед, взявшись одной рукой за перила террасы.
— Вы в самом деле умеете обращаться с острыми предметами, сокровище мое? А что если я потом потребую права на ответный удар? Правда, я предпочитаю вонзать в женщин отнюдь не кинжалы.
Наверно, ему не следовало этого говорить, потому что серые глаза Линн внезапно потемнели, и она начала медленно раскачивать один из клинков на ладони.
— Эвнорий! — Ниабель привстала, схватившись за ворот платья. — Прекрати это! Не надо, прошу тебя!
Дрей спокойно смотрел на фигуру девушки на плитах террасы. Может быть, он и побледнел, но на смуглом лице это не было заметно, лишь глаза сощурились, и от их уголков побежали морщинки, словно в вечной усмешке. И лежащая на перилах рука стиснула камни так, что по цвету сравнялась с белым мрамором.
— Должно быть, по живой мишени особенно жаль промахнуться, — сказал он. — А если…
Он еще не договорил, когда два кинжала свистнули в воздухе один за другим, срезав верхушку у цветочной ветви, которую Дрей не выпускал из другой руки. Лепестки посыпались вниз, кружа над лестницей, и все одновременно выдохнули, вспомнив о том, что можно говорить и двигаться.
— Цветы мне тоже жалко, — произнесла Линн сквозь зубы, и в то же время раздался очередной крик Ниабель, отталкивающей свиту, которая пыталась одновременно преградить ей путь и вести себя почтительно:
— Гвендолен! Это ты? Как ты сюда… Это же… это Великий Магистр Ордена! Что ты тут делаешь? И где твои…как у тебя такое получилось?
По толпе вновь прошло движение. Странная девушка нахмурилась, дернув щекой — то ли досадуя, то ли пытаясь улыбнуться, но последнее, в отличие от метания ножей, она делать совершенно не умела.
— Вы обознались, блистательная госпожа, — сказала она ровно, — и с кем-то меня перепутали. Меня зовут Линн, и не более того. По мнению предводителя Ноккура — мало на что годный воин в его отряде.