Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
Шрифт:
— Когда… оно… будет в наших руках, дорогой мой Нуада, мало кто сможет встать у нас на пути, — заметил Логан, не поднимая головы от карт и откусывая от большого ломтя хлеба.
— Да нас и сейчас несладко за ноги ухватить, — поддакнул Дагадд и широко ухмыльнулся Гвендолен. Правда, в данный момент его слова звучали сильным преувеличением, и она представляла из себя довольно легкую добычу — без своего привычного оружия, одно крыло привычно притянуто к спине, другое никак не могло до конца сложиться. Поэтому мужчины провели ее в трактир, закрыв собой и накинув на плечи парадный плащ Баллантайна, как самый широкий
— Я хорошо знаю сьера Фредерика Гнелля, — голос Баллантайна зазвучал суше, и он отвел взгляд от Гвендолен, — и представляю, что от него ожидать. Но поговорить с вами я хотел не об этом. Мы стоим, может быть, перед самым важным открытием в истории мира. Даже если все, о чем вы рассказываете, неправда, даже если все древние документы не более чем подделка и бред покинутого всеми безумного книжника, наше путешествие все равно не будет напрасным, потому что мы надеялись изменить этот мир. Я прав, что мы все придерживаемся одной цели, хоть и представляем ее, возможно, по-разному?
— Сьер Баллантайн, — Логан наконец отложил карты и поднял глаза, снова ставшие холодно-зелеными, — пусть мы с Дагди умеем зажигать огонь без огнива и останавливать лошадей своей мыслью, ничто не может сравниться с умением воинов Провидения понимать, чего хотят люди, сидящие перед ними.
— Очень любезно, но не приближает нас к цели. Я сказал, что наш путь не будет напрасным, даже если мы ничего не найдем. Но он будет напрасным, если мы отправимся в него, вынашивая каждый свои планы, таясь друг от друга и надеясь в первую очередь осуществить собственные мечты.
Если бы Гвендолен уже не было жарко от выпитого вина, она бы покраснела первая — что скрывать, ее мечты были никак не связаны с какой-то неведомой Чашей и желанием изменить мир. У нее был свой мир, который сидел рядом с ней, и если она что-то хотела изменить, то только его отношение к ней.
Она вздохнула и прижалась к нему коленом. В крайнем случае всегда можно сослаться на тесноту за столом. Но Эбер не отодвинулся, даже нашел ее пальцы и стал их перебирать один за другим так аккуратно, словно они у нее тоже были вывихнуты наподобие крыла. Впрочем, смотрел он прямо и не отрываясь, на Логана с Дагаддом.
— Вы… наверно, правы, сьер Баллантайн, — осторожно произнес Нуада, потому что оба других молчали. — Но что вы предлагаете сделать? Нам тяжело так сразу… научиться друг другу доверять, настолько мы все разные. И при этом каждый из нас — очень странное создание. Все книжники испокон века слыли в Круахане безумцами. Логан с Дагаддом с их непонятными умениями вдобавок могут оказаться даже опасными. Что касается вашей спутницы, — он криво взглянул на Гвендолен, от которой все еще старался отодвинуться подальше, — я прекрасно понимаю, что без этой де… в общем, без нее наше путешествие закончилось
Гвендолен пребывала в таком блаженном состоянии, изобретя за это время тридцать разных способов сплести пальцы рук с пальцами Эбера, что из всей тирады, относящейся к ней, услышала только первую часть и слабо улыбнулась, сочтя похвалой.
— Дорогой Нуада, я вас очень ценю и хочу предупредить — ваше счастье, что у Гвендолен из рода Антарей отобрали ее метательные ножи, — пробормотал Логан. — Иначе дальше мы бы ехали вчетвером.
— Интересно, а чем я кажусь вам странным? — Баллантайн нахмурился.
— Вы, наверно, самый непостижимый из всех нас, достопочтенный сьер, — Нуада слегка поклонился, — я впервые вижу воина Провидения, пусть бывшего, и человека на государственной службе, которого волнует судьба мира и счастье людей.
— Хорошо, — вступил Логан, в свою очередь поглядев на Гвендолен — не хочет ли она что-то сказать. Но она еще до конца не пришла в себя, а так как обычно могла говорить большей частью не очень приятные для собеседников вещи, то в тот вечер была непривычно молчалива. — Должен признать, все мы убедились, что каждый полезен и нужен по-своему, и успех может зависеть от любого из нас. Продолжайте, сьер Баллантайн, вы ведь хотели что-то предложить.
— Я хочу, чтобы мы сразу договорились о единой цели, которой будем придерживаться, если найдем… если у нас все получится. Допустим, мы… — он поглядел по сторонам, но вокруг так пели и кричали, что тяжело было заподозрить подслушивающих. — Допустим, у нас в руках будет… нечто, дающее нам какие-то знания о мире… умение управлять этими знаниями, и возможно, что-то менять в самом мире. Мы должны объединить всех людей, кому эти знания могут пригодиться и кто достоин их использовать. Мы должны создать. организацию, которая сможет накапливать и передавать эти знания. Потому что в руках отдельных людей они все равно будут бесполезны.
На мгновение за столом воцарилось молчание, не сильно заметное в окружающем гаме, но отчетливое для всех пятерых. Гвендолен несколько испуганно взглянула на Логана с Дагаддом, но не прочитав в их намерениях явной опасности, перевела сияющий взгляд на Баллантайна. По крайней мере, один безоговорочный сторонник среди собеседников у него точно был.
— Вы хотите создать новую Службу Провидения? — чуть морщась, спросил Нуада.
— Нет, — Эбер ответил быстро, и стало видно, что над этим вопросом он много думал, — во-первых, Служба Провидения пользуется другими силами, и ей неведомо многое из того, что будет известно нам. Но самое главное — мы не будем стремиться к власти и управлению людьми. Мы будем помогать миру при помощи знания о нем.
— Интересно, как посмотрят на такую помощь те, кто уже обладает властью?
— Это будет Орден, — перебил его Логан, внезапно приподнимаясь. Он смахнул бы на пол карты, если бы не Гвендолен, вовремя их придержавшая. — Во всех странах будут люди, думающие, как и мы, исповедующие одни и те же законы, но никто не сможет притеснять их или причинять им зло, потому что их сила будет намного выше силы правителей. Вы прекрасно придумали, Эбер, — в порыве он назвал Баллантайна прямо по имени, — даже я не смог лучше, хотя каждый день размышляю об этом!