Проклятие валькирии

Счастная Елена

Верно, поэтому первый оклик настиг её очень скоро. Внутри словно камень упал, ноги сразу стали неподъёмными. Ингольв. Связь с ним - власть и наказание. Вот же и не лень ему было лично за ней гнаться! Сам, небось, не хуже пса её чуял.

Устав от бесполезных и уже смешных попыток улизнуть, Асвейг остановилась. Сердце стучало в ушах от долгого бега, но успокаиваться не торопилось: самое страшное впереди. Из чащи показались тёмные фигуры преследователей. А уж в глазах Ингольва, что шёл впереди всех, плескался такой мрак, которого не видели самые дремучие леса и самые глубокие пещеры. Бастард, оставив трёх мужчин с собаками позади, нагнал её и встал

рядом. Молчал долго, снова и снова разглядывая с головы до ног. Он тоже вымок, штаны до самого пояса пропитались росой насквозь и прилипли к ногам. В бороде его ещё поблескивала влага, и плащ был весь в потёках. Стало быть, бросился в погоню как только узнал, и дождь вовсе не заставил его подождать.

– Далеко забралась, - наконец проговорил он.
– Дальше, чем другие рабыни, которые пытались сбежать.

– Видимо, я хотела сбежать сильнее, - Асвейг бесстрашно подняла на него взгляд.

– Ты знаешь, что теперь с тобой будет?

Она пожала плечами, показывая, что ей всё равно. Ингольв вздохнул. Но вдруг схватил её за шею под затылком и встряхнул, как безмозглого кутенка за шкирку.

– Ты глупая девчонка, не ведающая страха. Но ты ещё не знаешь, чего бояться. Потому что не испытывала ничего страшнее шлепка по заду от пьяного воина на пиру.

– Я вынесу всё. Ты не знаешь меня, - сузив глаза, прошипела Асвейг, пытаясь вывернуться из его хватки.

Но викинг только поддёрнул её ближе к себе.

– Ты сама усложняешь себе жизнь, - укоризненно проговорил он, успокаиваясь.
– И мне заодно. И не думай, что тебе удастся избежать наказания.

– Смотри, как бы тебе не стало от того хуже, чем мне, - с долей удовольствия она отметила, как при этих словах бастард стиснул зубы.

Он рванул её в сторону и вмиг прижал к шершавому стволу ближайшего ясеня. В спину больно впились бугры на коре. Огромный кулак впечатался в дерево над головой, посыпалась мелкая труха и брызги с ещё не высохших ветвей. Асвейг невольно зажмурилась. Дыхание викинга обдало щёку теплом.

– Вижу, всё знаешь. Ну, так убей меня сейчас, - шумно выдохнув, процедил он.
– Забери назад то, что подарила мне так неосмотрительно. И они не дадут тебе и шагу сделать с места.

Когда Асвейг вновь посмотрела на него, Ингольв качнул головой в сторону своих зорких спутников. Это не были рабы. Он взял с собой воинов хирда: дело неслыханное, чтобы те по лесу за беглянками мотались. И правда ведь, убьют её, не раздумывая, если она вред конунгову сыну причинит.

Асвейг опустила взгляд на гневно сжатые губы Ингольва и на руку, что продолжала держать её за шею. Небось, сожмет пальцы сильнее - и за пару мгновений выдавит всю жизнь до капли. Без особых способностей, просто нечеловеческой силой и яростью, что сейчас раскаляла его сердце. И вряд ли его обеспокоит собственная смерть.

Удовлетворившись долгим ответным молчанием, бастард отпустил Асвейг и сделал приглашающий жест рукой, приказывая идти впереди, под присмотром. Более не желая видеть его перед собой так близко, она отвернулась и пошагала по мокрой тропе обратно в поместье.

Обычно дорога назад проходит быстрее и незаметнее. Но в этот раз всё оказалось наоборот. Ноги едва поднимались от земли, словно к каждой по булыжнику привязали. Сума давила на плечо, хоть весь день не обращала на себя внимания: верно, так сильно хотелось сбежать, что и ноша не тянула. Да ещё и мужчины позади завели скабрезные разговоры, предлагая Ингольву наказать беглянку прямо тут, в лесу: пустить

по кругу, чтобы неповадно было в другой раз и носа казать за ворота без разрешения хозяев. Бастард поначалу отмалчивался, а после огрызнулся так, что настал черед его спутникам закрыть рты.

– Хитрый ты, хуже, чем Локи, - чуть выждав, обиженно протянул один из воинов.
– Самую справную рабыню себе забрал. И как только Мёрд это терпит? Или она не против, а ты в постели с двумя будешь развлекаться, как женишься?

Асвейг едва не споткнулась на ровном месте. Тот воин, что шёл впереди, оглянулся, ехидно ухмыльнувшись.

– Лучше заткнись, - пробурчал только успокоившийся было Ингольв.
– С утра настроение паршивое. Ещё слово, и морду разобью.

– Да уж, верно, ценная рабыня, раз сам за ней побежал - никому не доверил.

– Я сказал…

– Молчу.

Больше поддевать Асвейг похабными разговорами никто не стал до самого Скодубрюнне. Вернулись они туда уже как стемнело. В животе от голода аж посасывало, но надеяться на добрый ужин не приходилось, лишь бы наказание не задумали прямо сегодня. Но в поместье всё шло своим чередом. В доме для советов громыхал громкий разговор нескольких мужчин. Там о чём-то спорили, наверное, сыновья Радвальда. Наследовать всё будет старший, но и остальные захотят взять от богатств погибшего отца свою долю.

Воины незаметно ушли: час поздний, надо бы и поесть с дороги, и отдыхать отправляться. Гонялись ведь за рабыней, как шальные, по всей округе. Только Ингольв всё шел следом до самой рабской хижины.

– Ларец верни. Ты не заслужила, чтобы я его тебе отдавал, - он остановил Асвейг, взяв за плечо, когда она уже собиралась войти.

– Я не обращала ничего, что там таится против кого-то. Был уговор!

– А Гагар?
– викинг сдавил её плечо сильнее.

– Там другое… Я получила ларец в благодарность за то, что упокоила твоего отца. Разве нет?
– она посмотрела в его хмурое лицо сквозь синеватые сумерки.
– Что было, то было. А за побег расплачусь, как хозяйка пожелает.

– Скоро хозяином здесь станет Альрик, - спокойно пояснил бастард.
– Он примет наследство через два дня. Все будут тому свидетелями. Даже Фадир пожелал остаться и присоединиться к этому событию.

– Но пока хозяйка Сиглауг, я буду во власти её воли, - Асвейг отвернулась, внутренне содрогаясь от усталости и страха, что сдавливал всё нутро.

Она каждый миг ждала от него расправы. Ждала, ждала, а он лишь угрожал, натягивая жилы ожиданием словно на мельничный жернов.

– Ты можешь остаться на ночь у меня в доме, - бросил Ингольв, уже уходя.
– Может, тогда Сиглауг не станет…

– Мне не нужно, - возразила Асвейг, чувствуя, как холодно стало между лопаток от мысли, чтобы остаться на ночь с ним.

– Тогда провались в бездну. Больше ни единой поблажки я не стану для тебя делать, когда ты заслуживаешь самой жестокой порки!
– прорычал викинг и пошёл прочь.

Хоть угрожай ему, хоть нет, уже всё равно. И без того нелёгкая жизнь рядом с ним обещала теперь стать ещё труднее. Асвейг еле волоча ноги, вошла в освещенную единственной лампой хижину, и тихий разговор между рабынями тут же оборвался. Они уже готовились спать и замерли на своих лежанках, слоено не перемывали Асвейг кости только что. Но никто не сказал ей и слова - даже Ингеборг, которая никогда не упускала случая поддеть, промолчала. Только чувствовалось тягучее изучение со всех сторон, словно они увидели Асвейг впервые.