Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы
Шрифт:
Форрестер резко привстал.
— Тайко! — вскричал он. — Сириане! Я должен рассказать о том, что они делают!
Хара силой уложил его обратно на кровать.
— Ты все рассказал, Чак. О них уже позаботились. Разве ты не помнишь?
— Помню? — Но воспоминание вернулось.
Он вспомнил пробуждение, кошмарную боль в горле и попытки объясниться жестами, до тех пор пока кто-то не догадался принести бумагу и ручку. И он написал все.
Он громко рассмеялся:
— Забавно. Никогда не думал, что так тяжело говорить с перерезанным
— Ты говорил, Чарлз. Сириане находятся под персональной охраной людей. Каждый из них лишен права передвижения и связи. Тайко с чудовищной скоростью дает показания компьютерной группе, чтобы они могли устранить все его поломки. Основные системы уже полностью восстановлены. — Хара поднялся, пошарил в карманах и с гордостью вытащил пачку сигарет. — Прошу, — сказал он. — Посмотрим, как отреагирует твое новое горло.
Форрестер с благодарностью прикурил. Он с блаженством затянулся, все было в порядке. Он ощупал пальцами горло и обнаружил, что оно покрыто пластиковой пленкой.
— Повязку снимем сегодня, — пообещал Хара. — Ты полностью готов вернуться к людям. Мы оживили двадцать пять процентов недавно замороженных. Они будут заинтересованы в тебе.
— О? — угнетенно сказал Форрестер. — Полагаю, что это неизбежно. Какое наказание полагается за сообщничество в побеге сирианина?
— Равное награде за информацию о Тайко, — весело сказал Хара. — Пусть это не тревожит тебя.
— Ну, а если меня все-таки беспокоят дальнейшие действия сириан?
— Тогда я бессилен, — сказал доктор, небрежно махнув рукой. — Только учти, что во время вывода Центрального компьютера из строя маленькие друзья Тайко были на подъеме, но сейчас их ожидает длительный спад. И я не думаю, что Земля окажется легкой добычей.
Он направился к двери.
— Выписывайся, — приказал он. — А затем нам надо поговорить.
— О горле?
— О твоей девушке, — сказал Хара.
Спустя несколько часов Форрестер уже стоял у входа в Западный филиал Центра выписки. Отдавая дань прошлому, он отшвырнул окурок и наблюдал, как блестящий металлом робот-уборщик схватил его.
Очевидно, центральный компьютер восстановил свои функции.
Он обернулся к подошедшему Харе.
— Что ты говорил о моей девушке? — спросил он.
— Ну… — Хара замялся. — Тяжело и непросто разговаривать с людьми эпохи камикадзе, — сказал он. — Вы чувствительны к странным понятиям. Например, Эдне говорила, что, как ей показалось, тебе неприятен факт, что я отец одного из ее детей.
— Одного!? — закричал Форрестер, испытывая на прочность голосовые связки. — Пресвятая Богоматерь! Я считал, что у них один отец!
— Почему, Чак?
— Почему? Как понять почему? Да она проститутка!
— Что такое проститутка? — Форрестер замешкался с ответом, и Хара продолжил — В твое время данное понятие имело дурное нарицательное значение. Скорее всего, так и было, хоть я и не специалист по античной истории. Но ты живешь в другой
Форрестер внимательно всмотрелся в усталое, терпеливое лицо Хары. Но разум отказывался принимать сказанное доктором.
— Мне безразлично, — злобно выпалил он. — Как тут не согласиться с Тайко! Человеческая раса где-то совершила ошибочный поворот!
— Чак, — начал Хара, — собственно об этом я и хотел поговорить. Не существует понятия ошибочного поворота. Нельзя переписать историю человечества. Она уже произошла. Ее результат — вокруг тебя. Но если он тебе не по душе, то почему бы не попытаться убедить мир, что необходимо изменить его. На что-то новое, отличное от этого! На то, что ты захочешь! Но вернуться в прошлое невозможно!
Он похлопал Форрестера по плечу.
— Размышляй, — посоветовал он. — Пусть твой мозг решает вопросы правоты, а не подчиняется остаточным вбитым с детства догмам. Они мертвы в моем мире… Да. Еще одна вещь, — вспомнил Хара. — Я ознакомился с расписанием… Процесс оживления проходит интенсивно. И через два дня придет очередь Эдне.
Хара ушел.
Форрестер долго смотрел ему вслед. «Будет невыносимо тяжело, — размышлял он. — Но есть ли у меня иной выбор?»
Форрестер вызвал флайер и приказал доставить его в подходящую квартиру в Шогго. Он был готов ко всем тяготам будущего. И он принял верное решение. У него были блестящие перспективы. Ему предстояло жить не дни и годы, а с помощью фризариумов — многие тысячелетия. И в каждом он будет здоровым, активным, обеспеченным.
И прожил он долго и счастливо. Как и все человечество.
Фредерик Пол
Рассказы
Чума Мидаса [6]
Итак, они поженились.
Жених и невеста были прекрасной парой; она — в своих двенадцати ярдах белоснежных кружев, и он — в строгосерой гофрированной блузе и панталонах в складку.
Свадьба была небольшая — лучшая из того, что он мог себе позволить. Из гостей — только ближайшие родственники и несколько друзей. Всего было двадцать восемь лимузинов (в двадцати ехали роботы-слуги) и три машины с цветами.
— Благословляю вас, дорогие мои, — с сентиментальной слезой проговорил старый Элон. — Тебе, Мори, досталась самая красивая девушка, наша Шерри… — Он с чувством высморкал нос в мятый квадратик батиста.
6
Мидас — в греческой мифологии царь Фригии, славившийся своим богатством. (Прим. перевод.)