Проклятие за любовь
Шрифт:
Дома я принял горячий душ, переоделся в домашнюю одежду и взяв бутылочку вина и бокал, сел на широкий подоконник большого трёхстворчатого окна. Подумал и отправил вестник Джулиане. — Уленька моя, я сегодня не смогу приехать. У меня всё хорошо, просто мне необходимо подумать. Скучаю по тебе.
Ответ получил практически сразу — Я тоже очень по тебе скучаю. И ты меня обманываешь, я чувствую, что тебя что-то тревожит. Но я сама собиралась написать тебе, хотела просить не приезжать. Мы с Екатериной, хотели навестить Диану с мамой. Узнать, как у них дела, как они восстанавливаются. Люблю тебя очень.
Я
Не знаю почему, но я сразу поверил в это предсказание, теперь надо было понять, чем мне это грозит, и что всё это значит. «Как только, сын найдёт свою любовь…» — любовь свою я уже нашёл, это однозначно и никаким сомнениям не подлежит.
«Как только…» — значит, маховик уже запушён и времени практически не осталось, что-то должно произойти в ближайшее время.
Я отпил из бокала, «потерян будет для тебя и мира». Что значит, потерян? Я умру? Но я мог бы умереть и от проклятья, если бы Джулиана меня не спасла. «Для тебя и мира» — интересно. Если бы просто для тебя, то я, к примеру, мог бы уехать из города, из страны, наконец, но мир? «Потерян для мира» или это тоже означает страну? Или всё же мне грозит смерть?
За окном зловеще загрохотал гром и сверкнула молния. Я опять отпил из бокала. Как там дальше — «Остаться здесь он сможет, лишь любовь свою отвергнув навсегда, но счастлив он тогда, не станет никогда». «Остаться здесь» — значит, я всё же могу остаться, всё же это не смерть, надо просто куда-то и по какой-то причине уехать. «Остаться здесь, он сможет лишь любовь свою отвергнув навсегда». Что для меня эта страна, этот мир, этот город без неё, без её любви. В моей голове зазвучала, когда услышанная мною баллада.
"Представь себе весь этот мир, огромный весь Один, какой он есть на самом деле С полями, птицами, цветами и людьми Но без любви, ты представляешь, без любви Есть океаны, облака и города Лишь о любви никто не слышал никогда Также синей ночью звёзды в небе кружат Также утром солнце светит с вышины Только для чего он, и кому он нужен Мир, в котором люди, друг другу не нужны. Также гаснет лето и приходит стужа И земля под снегом новой ждёт весны. Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен Мир, где мы с тобой друг другу не нужны.
И мне тоже не нужен мир, в котором не будет рядом со мной Джулианы. Как я могу быть счастлив без её глаз, без её звонкого, как серебряные колокольчики смеха, без её улыбки. Да, хоть к чёрту на кулички, лишь бы только с ней.
Так, что же мы имеем. Жив я буду, это, скорее всего, иначе о счастье не было бы сказано ничего. А мне обещают счастье рядом с ней и кто я такой, чтобы от этого отказываться. Надо будет уехать? Да легко! Главное — понять, как далеко надо уезжать. Из страны точно, иначе я мог бы видеться с отцом. Жаль, конечно, родителей, братишку, дедов, но ведь и ей придётся расстаться со своими близкими. Мы справимся, вместе мы обязательно справимся.
Я допил вино, плеснул ещё немного, встал и взял томик стихов известного поэта. Полистав, нашёл, вот оно,
Пусть листочки календаря Облетят, как листва у сада, Только знать бы, что всё не зря, Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти По чащобам и перелазам, По пескам, без дорог почти По горам, по любому пути, Где и чёрт не бывал ни разу!
Всё пройду, никого не коря, Одолею любые тревоги, Только знать бы, что всё не зря, Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать Всё, что есть у меня и будет. Я могу за тебя принять Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря Целый мир тебе ежечасно. Только знать бы, что всё не зря, Что люблю тебя не напрасно!
Я для моей девочки готов на всё, и я точно знаю, всё это не зря. Она меня любит и никогда не предаст. Пока я размышлял, дождь кончился и из-за туч, робко выглянуло вечернее солнышко, расцветив окружающий мир радугой.
Я допил вино и пошёл спать. Завтра я заберу Улю и мы поедем с ней в имение. Мне нужно будет рассказать ей о предсказании и о своём решении. А отцу придётся смириться.
Утром я заехал к родителям и сказал о своём решении деду и родителям. Если честно, я ожидал, что отец опять будет возражать. А он только вздохнул и сказал — Насчёт твоей помолвки, я сам всё решу. Ну и познакомь нас со своей невестой. Приведи её в следующую субботу к нам на обед.
— Хорошо, — согласился я.
Вечером я заехал за Улей в госпиталь, и мы поехали в имение. Джулиана сидела рядом со мной задумчивая уставшая.
— Тяжёлый день? — спросил я её.
— Да, нет, обычный. Сегодня приезжали со следственного отдела, больше часа пытали сначала меня, а потом Екатерину по поводу потерянного дневника — отозвалась Джулиана.
— Какого дневника? — спросил я.
— А ты же не знаешь. — произнесла Джулиана, — Понимаешь, тут что-то непонятное. Я случайно нашла в библиотеке дневник Тейлора Сноу — мага высшей категории, жившего более двухсот лет назад. Дневник был у меня с собой, когда я первый день вышла на работу. После обхода и вашего осмотра я поняла, что увиденная в дневнике схема очень напоминает мне плетение вашего проклятия. Я рассказала об этом Екатерине, и мы с ней сидели в ординаторской и разбирались со схемой, пытаясь составить обратное заклинание. А когда прибежала медсестра и сказала, что у Адама приступ, мы, оставили дневник на столе, и побежали в палату. А когда вернулись, дневника не обнаружили, с тех пор мы больше его не видели. Я рассказала об этом начальнику госпиталя и вот результат.
— А я помню этот день — сказал я. — перед приступом к Адаму подошла, какая-то медсестра, и что-то сказала ему негромко. Ему практически сразу стало плохо. А потом, когда началась вся эта суета вокруг него, медсестра куда-то исчезла, и я её, кстати, больше ни разу не видел. Надо будет поговорить со следователем, кто вас допрашивал?
— Самюэль Мартинес.
— Мартинес хороший следователь. Я поговорю с ним в понедельник.
Мы сидели с ней перед камином, смотрели на огонь и ужинали. Потом Джулиана лежала, свернувшись калачиком, положив голову мне на колени, а я рассказал ей о предсказании, что получил отец. Она внимательно меня слушала, покусывая нижнюю губку.