Проклятие замка Комрек

Герберт Джеймс

Мейсби дал понять по выражению своего лица, что не оценил этого легкомысленного замечания, хотя Эш и не рассчитывал, чтобы оно было так воспринято. Если кто-то сошел с ума, то очевидно, что ему могут представляться сумасшедшие вещи.

– Вы не могли бы назвать его имя для моих записей? – Эш достал миниатюрный плеер, который всегда держал наготове в кармане пиджака. – И можно ли мне записать наш разговор?

Мейсби выглядел возмущенным, словно обе просьбы были дерзостью.

– Никакой записи нашего разговора не будет. Даже если вы беретесь

за это задание – а вы за него беретесь, насколько я понимаю из двух последних вопросов, – записывать ничего нельзя.

– Мне нужно будет воспользоваться им, когда я приступлю к расследованию.

– Понимаю. Но мы с Кейт договорились, что все записи об этом станут собственностью организации, которую я представляю. Это будет включать и письменные отчеты.

Эш посмотрел на Кейт в изумлении, словно та сделала ложное обещание этому своему раздражающемуся другу.

– Саймон говорит верно, – подтвердила она. – Мы даже не будем хранить письменный отчет в своем архиве.

– Но это неправильно, – возразил Эш. – В Институте так не принято.

– Стоит ли нам обсуждать все это снова? – Свое нетерпение Мейсби адресовал Кейт.

Она вздохнула. Перед прибытием Эша разговор с Саймоном оборвался именно в этот момент. Институт документировал каждое расследование, успешным оно было или нет, но ее старинный друг в конце концов убедил ее, что данный случай должен быть исключением, а из дальнейших откровений она поняла почему. Кроме того, вознаграждение за работу, удовлетворительную или нет, действительно было слишком хорошим, чтобы от него можно было отказаться.

Когда она обратилась к своему старшему следователю, голос у нее был столь же непреклонным, как и выражение лица.

– Дэвид, как только начнется расследование, ты поймешь, чем вызвана такая секретность. Могу тебя заверить, что, когда ты окажешься в замке Комрек, тебе расскажут все, что тебе нужно знать. Разве не так, Саймон?

Эш задумался, зачем Кейт понадобились от Мейсби дальнейшие заверения.

– Абсолютно так. – Мейсби сложил ладони, словно сделка была уже заключена.

Опустив плеер обратно в карман, Эш коротко кивнул.

– Хорошо, никаких имен на данный момент, а все заметки и отчеты должны передаваться вам, мистер Мейсби.

– Прошу, зовите меня просто Саймон. – Консультант в нарядном костюме был, казалось, удовлетворен.

Эш фамильярности не принял.

– Итак, мистер Мейсби, этот безымянный гость из подземных апартаментов утверждает, что видел привидение несколько ночей подряд?

– Верно.

– И он по-прежнему настаивает, что это правда? Полагаю, после каждого случая его тщательно расспрашивали?

– Так оно и было.

– Очевидно, мне придется поговорить с ним самому.

– К сожалению, он больше не в состоянии отвечать на вопросы.

Эш снова задрал брови. Его следующий вопрос был намеренно грубым.

– Он спятил? Что, эти предполагаемые явления

призрака довели его или он уже был безумен?

– Дело гораздо серьезнее, – мгновенно ответил Мейсби. – Бедняга получил телесные повреждения и сейчас находится в кататоническом шоке.

– Ты хочешь сказать, что он сам себя поранил? – спросила Кейт. Они с Эшем переглянулись.

– Если бы все было так просто. – Мейсби медленно покачал головой, словно бы в печали. – Раны ему нанесены не им самим. В том-то и тайна, понимаете ли.

Он поднял руку ладонью вперед, чтобы предотвратить дальнейшие вопросы.

– Позвольте мне прояснить – если можно.

Эш откинулся на спинку кресла и ничего не сказал. Кейт тоже молчала.

Когда Мейсби начал объяснять, голос у него был мрачным.

Глава 5

– Неделю назад старшая медсестра замка Комрек Рейчел Кранц совершала свой утренний обход, проверяя специальные блоки ниже уровня.

Все двери там металлические, с кодовыми замками, и каждая с небольшим смотровым окном из армированного стекла, так что за пациентами можно наблюдать, не входя в комнату.

В первых трех палатах все было нормально – пациенты внутри либо спали, либо спокойно сидели, – но четвертая оказалась пустой.

Медсестра Кранц поначалу не слишком обеспокоилась, потому что пациент мог находиться в слепой зоне возле самой двери. Но она заметила лужу крови, просачивающуюся из-под двери, и услышала идущий изнутри мучительный стон, что заставило ее поспешно набрать код, чтобы открыть дверь. У большинства медсестер и другого вспомогательного персонала есть радиопередатчики, прикрепленные к лацканам униформы, но Кранц решила не тратить время на оповещение других, пока в полной мере не оценит характер ситуации.

Она толкнула дверь, но выждала секунду-другую, прежде чем войти, – кто может винить ее за это? На полу было столько крови, что, по ее словам, она ощущала ее медный запах. Стоны, которые она слышала теперь, когда дверь была открыта настежь, стали, конечно, громче, но оставались низкими и приглушенными, словно исходили от кого-то, кто почти лишился сознания.

Она вошла, стараясь не наступать на пропитанный кровью участок ковра. Затем повернулась, чтобы увидеть то, что скрывалось от глаз, если смотреть через окно наблюдения.

Любой другой, будь то мужчина или женщина, возможно, завопил бы и бросился бы прочь из комнаты, но медсестра Кранц сделана из более прочного материала. Вместо того чтобы бежать или обратиться за помощью, она приблизилась к изуродованному человеку, который был пригвожден к стене в нескольких футах над полом.

Она знала, конечно, кто этот человек, но едва узнавала его под густым слоем крови. Кровь бежала у него из глаз, ушей, носа и рта, лилась ему на грудь и живот. Гениталии у него были отрезаны. Он был наг и распластан на каменной стене, раскинув руки, и кровь текла на ковер, впитываясь и растекаясь.