Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
Знаю я этих специалистов. Хуже сира Райса только доктор Граймс будет. С этими его вечными шуточками на тему сияющей ауры и прочими язвительными намеками. Уж лучше сразу ампутацию мозга, право слово.
– Это не пустяк! – взвился отец. – Я не самый влиятельный человек в Эррене, но какие-то связи у меня остались. И я планирую ими воспользоваться.
***
Хоть в чем-то мне повезло: чемоданы, собранные впопыхах в академии, разобрать я так и не успела. Так что к приезду ученического вояжера мне нужно
Спускаясь, отметила пустующую каминную полку с мерцающим куполом с функцией «антипыль». Раньше на ней стоял древний артефакт, принадлежавший маминому роду. Старинному, кстати, и уважаемому.
Наверное, из-за трепета перед маминой аристократической фамилией и из-за признания ее выдающихся заслуг и от меня ждали чего-то подобного. Открытий, достижений. Все три года в академии надо мной витал дух бесстрашного мага-экспериментатора. Мамино имя всегда во мне отзывалось гордостью, но я точно знала, что я – не она.
На пороге дежурил Вейн, весь какой-то растрепанный, необычно лохматый и взбудораженный. За ним недовольно гудел академический маг-вояжер, дожидавшийся только меня.
– Эв! Я уже издергался. Ты в порядке?
– Я ничего… вроде бы, – поправила волосы, наскоро убранные в хвост.
Проверила пуговицы на воротничке. Вроде все застегнуты, а все равно такое чувство, что с чем-то я промахнулась. Вот что бывает, когда собираешься, раздумывая совсем не о том, о чем положено.
– Этот придворный хитанец запретил тебя навещать, пока Тьма совсем не выйдет, – объяснил друг виновато.
– Хит-танец? – прошептала с запинкой. – Который?
– Который тебя всю неделю спасал, крикетка. Не помнишь разве? – Вейн закинул мои чемоданы на крышу и пристегнул их магическим лассо. – Он из тебя в парке всю тьму высосал, пока ты без сознания на траве валялась.
– Как высосал? Так, Диккинс, давай-ка в подробностях, – прошипела в его ухо, озабоченно косясь на заинтересованные лица однокурсников, прилипшие к окнам.
Лучше покончить с этим вопросом тут, на улице, чем болтать на щекотливую тему внутри.
– Натурально. Из шеи, – Вейн говорил с такой гордостью, будто сам меня с того света вытаскивал. Или, как минимум, ассистировал. – Как змеиный яд или вроде того. А потом велел мне тебя в дом перетащить. Ты бы, кстати, на пирожные поменьше налегала… Еле донес!
В его честных глазищах прыгали буйные смешинки, и я решила не обижаться. Спишем на нервное. Но запомним и потом, если что, отомстим.
Долия вот, напротив, насильно в меня еду запихивает и сетует, что «тощую Эйви» даже ветер не замечает. Кто-то из этих двоих точно привирает!
– Вейн, ты не перепутал, именно тот хитанец, не какой-нибудь другой? – с увядающей надеждой протянула я, подавая парню последнюю сумку.
Ее можно было и в руках довезти, но тогда пришлось бы
– Ты так говоришь, будто темные мастера из столицы пачками тут разгуливают! – профыркал Диккинс, с легкостью забрасывая поклажу наверх и помогая мне подняться по ступенькам.
– Ты только не вздумай в академии рассказывать, что из меня кто-то что-то высасывал, – строго поглядела на парня, хватаясь за поручни.
– В этом нет ничего стыдного, Эв…
– Не вздумай!
Я помахала отцу и Долии, выглянувшим из окна гостиной, и уселась на свободное кресло. Восьмиместный вояжер вальяжно тронулся. Миновал парк, горевший красной листвой, прокатился по главной улице и направился к выезду из города.
– Остановите на секунду! – крикнула водителю, увидев очертания знакомой книжной лавки. Не прочитаю, так хоть пощупаю напоследок!
Не дожидаясь, когда вояжер затормозит, выпрыгнула наружу и скрылась за витражной дверью. Вихрем пронеслась к «застеколью» сирры Фэрвей. Где же вы, достопочтенный сир Милезингер? Готовьтесь, я сейчас буду вам глазки строить и умолять меня дождаться.
Может, до следующих каникул никому не приглянется бесценное сокровище, каким-то чудом оказавшееся в Аквелуке? Не так тут много фанатов прикладной артефакторики, право слово.
Но на полке было пусто. То есть вообще! Даже пыль кто-то стер.
– А где?.. – растерянно поискала глазами рыжую шевелюру.
– Купили несколько часов назад, Эйви, – выдохнула сирра Фэрвей и развела руками. – Предложили хорошую цену. Очень хорошую, сумма покрыла все наши издержки за полгода. Прости, я не смогла отказать.
Я всхлипнула – не от обиды, а от варховой несправедливости – и, помахав рукой хозяйке книжной лавки, вышла на воздух.
Папа сказал, что я выжила только чудом. Наверное, сразу много чудес в одни руки выдавать не положено.
Глава 7
После недельного сна тело бодрилось и требовало деятельности, но на самом деле у меня почти ни на что не было сил. Сир Милезингер, так и не дождавшийся свидания со мной, стал последней каплей. Предатель! Я же лучше какого-нибудь престарелого коллекционера. Аккуратнее, симпатичнее. Но, может, он пытался сопротивляться, и я зря наговариваю.
Я влезла в вояжер, расстроенно упала на сидение возле Диккинса и уложила голову ему на плечо.
– Отдыхай, крикетка.
– Не называй меня так… – по привычке проворчала я, хотя против этого прозвища вот уже который год ничего не имела.
Крикетки водились в местных лесах, на заболоченных озерах. Редкие представители местной фауны – странные водоплавающие птицы, не умеющие летать. Хотя крылья у них были и довольно приличные. Кто знает, может, крикетки ни разу не пробовали? Или просто не хотели?