Проклятие знания

Керис Оксана

— Но на жизнь хватало? — уточнила Одри, действительно пытаясь понять.

— Хватало, — буркнула Белла. — Хватало на одежду, еду, содержание этой махины, но не было возможности давать балы и приемы, дарить дорогие цацки любовницам и давать взятки сотрудникам Министерства. Это все им обеспечило мое приданое.

Одри чуть нахмурилась. Они уже шли по аллее, и аромат роз был так же необычен, как и их цвет — казалось, что пахнет грозой с легким оттенком традиционного запаха роз. Но грозы как раз и не было.

— У моего отца была любовница? — уточнила она, пряча улыбку.

Белла сердито надула губы. Врать

она не умела и не любила:

— Не было, — недовольно процедила она, а потом опомнилась и сердито обратилась к дочери: — У него же была я, какая любовница?

Фрэнк хрюкнул, не смог сдержав смех, а Одри на ходу обернулась — она улыбнулась маме:

— Не сомневаюсь в том, что ты бы конкуренток не потерпела.

Белла фыркнула и высокомерно повернула голову — вроде как розы рассматривает.

Огромные входные двери, в холле парадная лестница и черно-белая плитка на полу. Но особо мрачным дом не казался. Окна, хоть и были узкими, все же давали много света, а в отделке прошлые хозяева больше тяготели к светлому дереву и мрамору, а не мрачной атмосфере склепа.

— Пойдем, покажу, где вход в подземелья, — дернула плечом Беллатрикс.

Ей на самом деле очень не хотелось самой возвращаться в этот дом. В те месяцы, когда она носила под сердцем Одри, она была по-настоящему счастлива здесь. И сейчас ее это огорчало.

* * *

Рудольфус Лестрейндж всегда был хорошим сыном. И хорошим старшим братом, разумеется. Мужем он, до определенного момента, тоже был нормальным. А вот с отцовством все сложилось несколько иначе.

С Беллой Блэк он познакомился еще в Хогвартсе. Жгучая брюнетка, яркая и свободолюбивая, она не замечала влюбленных в нее парней — у нее был лишь ее любимый жених. Рудольфус в число ее преданных поклонников не входил, но все равно восхищался ею. Казалось, будто на черно-белом снимке Хогвартса тех времен кто-то яркими масляными красками нарисовал Беллу Блэк — сделав ее сразу и яркой, и фактурной, и словно не от мира сего. Такой же вспышкой цвета казалась и Молли Прюэтт, но, в отличие от Беллы, после окончания Хогвартса ее жизнь стала максимально серой и обыденной.

Рудольфус вновь начал видеть Беллу, уже когда закончил школу и, как и полагается хорошему сыну, начал искать себе достойную супругу на светских вечеринках. Для его отца "достойная" — значит с хорошим приданым, а таких в то время было не так-то много. Большая часть богатых невест были наследницами — то есть не могли стать женой наследника другого рода. Остальные — страшные, больные, или лишенные талантов. И Белла. Чей главный изъян — она своевольна и давно перестала быть невинной девицей, что является важной характеристикой для достойной супруги наследника древнего рода.

Он не собирался на ней жениться, да и общаться начал скорее как с подругой. Но то, что начиналось как дружеские шутки, постепенно переросло во флирт, а вскоре Рудольфус понял, что ему невероятным образом удалось стать для Беллы кем-то большим, чем надоедливым поклонником. Последних у Беллы было немало — все старательно звали ее замуж, дарили подарки и льстили по любому поводу, что раздражало яркую красотку.

Наверное, дело было именно в том, что Рудольфус начинал с ней общаться без каких-либо далеко идущих планов. Ему просто была интересна женщина, что настолько выделяется среди остальных.

Она не любила его. Он ее, впрочем, тоже. Но их близкое общение подтолкнуло две семьи к идее устроить их брак. Блэки хотели избавиться от потенциальной старой девы, Лестрейнджи — точнее Грэгори Лестрейндж — хотели получить доступ к впечатляющему богатству Беллатрикс.

Белла, конечно, была не в восторге от такой перспективы. Чтобы уговорить ее, Рудольфус воспользовался главным слабым местом Беллы — при всем нежелании жить с другим мужчиной, детей она хотела настолько сильно, что всерьез подумывала опозорить семью, родив вне брака. Поэтому ее удалось убедить — Рудольфус говорил об их общей семье, что он позволит ей заниматься только детьми и никем кроме, что у них непременно будет дочь: если нужно, он даже обратится к семейной библиотеке и проведет ритуал. На самом деле сам Рудольфус и не смог бы его провести, о чем Белла знала. Но всегда ведь можно заплатить тому, кто может.

Чтобы им обоим было легче, они долгое время пили зелье — что-то вроде амортенции, только более тонкого действия, специально для пар, что устроили брак по расчету. Это зелье не вызывало безумной любви, не делало супругов рабами своих чувств, оно скорее мягко подталкивало пару к двум простым ощущениям: сексуальной привлекательности партнера и чувству взаимоуважения. Чувства схожие с любовной привязанность, с той лишь разницей, что ты абсолютно точно знаешь — это результат принятия зелья.

Они хорошо жили. Красиво смотрелись вместе, ладили между собой, поддерживали друг друга. Рудольфус даже не задумывался о том, что их брак может закончиться. Но когда Белла забеременела, что-то изменилось. Она все чаще говорила, что эта дочь — только ее, что она будет ее маленькой принцессой, не подпускала к себе своего же мужа. Не потому, что он делал какие-то условно неприличные предложения. Нет, Рудольфус тоже любил этого ребенка, он хотел его. Он был бы рад разделить с Беллой все моменты ожидания их первенца.

Он был уверен, что родится мальчик, ритуал они не проводили — Белла все же слепо верила в том, что будет дочь. У Лестрейнджей с Блэками был договор, по-своему стандартный — мать имеет полное право воспитывать дочерей самостоятельно, без оглядки на мужа. Было только уточнение — при разводе Белла еще и может забрать дочь себе, дать ей свою фамилию. Рудольфус не хотел терять ни своего еще нерожденного ребенка, ни жену, с которой ему было хорошо. И поэтому — да, Рудольфус не хотел даже думать, что это будет девочка. Но колдомедики редко ошибаются.

Рудольфус жутко волновался тогда. Он надеялся, что все заявления Беллы о разводе — это просто гормоны, что она не всерьез, что ему удастся уговорить ее остаться, ведь ребенку все равно нужен отец. Он старался радовать жену, исполнял любые ее капризы, радовался любым своим маленьким победам — она даже трогать живот редко когда позволяла.

Его отец, разумеется, тоже переживал. Деньги Беллы помогли расширить производство в Великобритании, связи среди Пожирателей — обеспечить клиентскую базу, но этого будет недостаточно, если взбалмошная Белла просто уйдет, забрав предполагаемую наследницу. Иногда напряжение в доме становилось практически осязаемым и Рудольфус много сил тратил на то, чтобы оставаться для своей жены хотя бы другом, несмотря на все ее капризы и слезы.