Проклятое место
Шрифт:
— У нас все в порядке. Маша хотела тебя проведать, но Лесничий отговорил. Он же и лекарство прислал. Ты лежи, лежи.
— Василя позови.
— Есть, командир. — сказал Дрема и вышел в коридор.
Я взглянул на свой бок — повязка была белоснежно-чистая, рана несильно зудила, заживая.
Вошла пожилая женщина в белом халате.
— Добрый вечер, — произнесла она, — Как себя чувствуете?
— Вашими трудами, хорошо.
— Благодарите того, кто прислал препарат. Я, честно, не ожидала от него ничего хорошего. Но! — тут она серьезно взглянула на меня, — Такого чуда я еще не видела. Тесть ваш его принес
— Он здесь?
— Отдыхает сейчас.
В дверь постучали.
— Да? — строго спросила врач.
— Пришел человек из комендатуры, — доложил дежурный.
— Даю двадцать минут и не секундой больше, Темочкин. Проследите.
— Есть, товарищ майор.
— Вам отдыхать надо, — сказала врач, обращаясь ко мне, — Слишком много крови потеряли.
— Понял, постараюсь не гневить судьбу, — улыбнулся я.
— Вы правильно поняли, — кивнула она и вышла.
Я слышал, то за дверью она что-то негромко, но строго выговаривает особисту. После чего в палату зашел широко улыбавшийся Василь.
— Живой, блин. Ну здорово.
— Здорово, контрик. Живой конечно. Клиентов потрясли?
— Еще как, поют соловьями.
— Что-то полезное есть?
— А ты прав был. Клубок вокруг Зоны такой, что мама не горюй. Повязаны и Алхимики, и «Свобода», и нэзалэжные с их хозяевами. Полный компот. Этих же душегубов нанимал три недели назад…
— Седой, лет пятидесяти в забугорном городском камуфляже, монолитовец, — продолжил я за него, насмешливо усмехнувшись сидевшему на табурете и слегка оторопевшему пинкертону, — Долгую паузу ты делал, Вася. Не в театре. Что далее по существу?
— Подземный шестиуровневый комплекс. Там лаборатории и бог весть что. Выходы имеются за Северный Кордон и на Южном Кордоне — там где ты отмечал. Но добраться туда сейчас нереально — подземелья забиты какой-то нечистью. Отделение разведки сунулось через твой проход и едва назад выбрались. Бюреры и бог весть какая тварь. На монолитовцев внимания не обращают.
— А что в Припяти?
— Ты о штурме? Да обосрались наши местные рембы. Сидят сейчас на жопах по своим укромным углам и раны зализывают. Обломилось им там по полной, даст бог каждый десятый вернулся. Вояки вроде закрепились в здании фабрики-прачечной, но на большее у них сил не хватило. Сидят почти безвылазно. Судя по жалобному писку отчаянно хотят домой к маме за юбку подержаться.
— Неужели перехваты читаешь?
— Да они почти открытым текстом шпарят. Вертушки к центру зоны добраться не могут — аномальный фон поменялся, детекторы бесполезны. Пытались прощупать район больницы — потеряли людей в стычке с местными отморозками.
— Поподробней тут.
— Там целая бригада каннибалов окопалась. Голов с полсотни. Схавали вояк без перца и соли.
— Ты, блин, скажи.
— Вот, мля и скажи, — передразнил меня Василь, — Ладно, пойду я, пока меня товарищ майор отсюда с пистолетом не погнала. Она это может. Выздоравливай, Молчанов. И подумай о предложении Воронина.
— Подумаю, — произнес я уже в спину уходившему особисту, — Бывай.
На следующее утро я себя чувствовал не в пример лучше. Перевязку сняли — входное отвестие затянулось полностью, остался только розовый след молодой кожи. Ребро, сломанное пулей срослось. Темочкин, оказавшийся фельдшером по образованию, только присвистнул,
— Ну, здорово, начальника. Приятного аппетита. — пожелал мне земляк и критически взглянул на казенную пищу.
— И тебе тем же. Спасибо. Виталий Викторович в гостинице?
— Нет, с врачихой местной сидят.
— То-то ты так легко просочился… Ну, давай вываливай новости.
— На Базе порядок. Малой, как ты просил, присматривает за Рахимовым и его людьми. Но странностей не замечено.
— Считаешь паранойя?
— Да нет, — протянул тот, — Считай на год они выпали…не верю я в такие чудеса.
— Я тоже. Макс наладил патрулирование вблизи Провала?
— Как ты и приказал. Но там пока тихо.
— Минное поле…
— Сделано. Карту сброшу на ПДА.
— Хорошо. Что тут творится?
— Смурно. Особисты зверствуют. Вскрыли тайник с оружием, взяли еще двоих агентов.
— Это называется — работают как должно.
— Ага…
— Что с тем проходом, под Свалкой? Василь мне ничего толком не сказал, кроме того, что облажались.
— В общем картина такая: Работала группа из людей Бирюка. Вошли чисто и тихо. Наши метки на месте, сторожки тоже целы. Патрулей на верхнем уровне поначалу не встретили — похоже, что сектанты убрали людей с этого прохода. Ворота обесточены — обрезан кабель. Я во второй тройке спускался. Метров шестьсот на юг прошли и наткнулись на бюрера. Тихо убрать не удалось — он там был не один. А после начался натуральный кошмар — изо всех щелей поперло монстровье. Новые какие-то. Я таких раньше не видел. Медленные, но только, блин, как танки. Пока штук шесть перли на нас еще парочка слопала труп бюрера. Потом появились сектанты. Прошли мимо монстровья как по бульвару, отметились на точке и вернулись обратно.
— Дела…
— Дальше веселее. Обоняние у них по ходу отсутствует, либо слабое, зрение исключительно ночное. Я снимки сделал, но неважнецкие.
— Крути, Гаврила.
На дисплее ПДА появился странный гибрид крокодила и черепахи.
— Вот красавец…
— Ага, метра три в длину, передвигаются небыстро, но довольно верткие, прыгучие. И главное, взгляни, как защищены! Натуральный танк, такого если только с 'Утеса' либо в упор бронебойной семеркой. Пятерка ему пофиг, даже не реагирует.
— Значит новые цепные псы.
— Ага…
— Блин, заагакал… Что решили? Экземпляр добыть?
— Что-то в этом роде. Полмагазина из Вала в него бронебойных в бошку высадили — только тогда сдох. Но вытащить не сумели, друзья покойного помешали. И сами его сожрали.
— Офигеть.
— Было маленько.
— Что по переправе в Лиманск?
— Все гораздо хуже, чем ты расчитывал. Через канал мы переправились нормально, а дальше отбрасывает на исходную. Рахимов подтвердил, что они тоже никак не могли выйти более суток, пока не нашли люк кабельного канала. Город внешне изолирован аномалией и единственная дорожка через Радар.