Проклятые башни

Форсит Кейт

Ее лицо было бледным и печальным, а под глазами залегли темные тени. Время от времени девушка вздыхала, с усталым безразличием оглядываясь вокруг, прежде чем заставить себя продолжать работу. Позади виднелась разрушенная, поросшая мхом у основания арка из серого камня, обрамлявшая квадрат недавно вскопанной и засеянной земли. За ней возвышалась стена, множество камней которой раскрошились или вывалились. Вся арка и стена были оплетены длинными ветвями шиповника, ощетинившегося грозными шипами. Там и сям тугие бутоны уже начали превращаться в розы, чьи белые лепестки были окаймлены красным, точно их окунули в кровь.

Прошло уже почти три месяца с тех

пор, как Лазарь по Старому Пути примчал сюда цепляющуюся за его спину Изабо и Бронвин. Когда дракон спустился с небес, чтобы посмотреть на них, гнедой жеребец помчался вперед с еще большей скоростью и по магической дороге добрался до второго кольца из пылающих колонн, точно такого же, как тот, что окружал Пруд Двух Лун. Изабо, прижавшись влажной щекой к шее Лазаря, еле дышала, в таком напряжении были ее сердце и легкие. Их окружала мерцающая пелена серебристо-зеленого огня, и Изабо плакала, чувствуя, как она обжигает кожу. Потом жеребец вырвался из огненного туннеля, и они оказались в круге из древних камней. Не в силах больше держаться, Изабо соскользнула с конской спины и упала на колени в снег, слыша отдающиеся эхом пронзительные вопли малышки.

Прошло немало времени, прежде чем она пришла в себя. Отвязав малышку и прижав ее к плечу, она изумленно оглядела горизонт. Во всех направлениях тянулись заснеженные луга и леса, над которыми возвышались зубчатые горные вершины. Два огромных изогнутых пика утыкались в небо, точно скрюченные пальцы. Морозный воздух обжигал легкие. Хмельной, точно терновое вино, он ударил ей в голову, и сердце у нее учащенно забилось. Хотя небо на востоке только начало слабо светиться, они каким-то образом очутились высоко в горах, так высоко, что от резкого перепада давления у Изабо закружилась голова. Она села обратно в снег, пережидая приступ дурноты, потом медленно поднялась на ноги. Над ней нависали два пика, невероятно похожие на узкую вершину Драконьего Когтя, и Изабо охватило какое-то странное чувство нереальности окружающего мира. Казалось невозможным, что всего лишь за одну ночь они проделали такой большой путь, и все же форма двух пиков была столь тревожно знакомой, что Изабо оставалось лишь потрясенно смотреть на них и верить. Они были в Проклятой Долине, по другую сторону Драконьего Когтя от укромной долины, где она когда-то жила с Мегэн. Это был Тирлетан, собственная страна Изабо.

Гнедой жеребец стоял неподвижно, понурив голову. Его бока ходили ходуном, от них шел пар, тонкие ноги дрожали, и Изабо положила малышку на свою шаль, чтобы обтереть его. Она чувствовала слабость и головокружение, но превозмогла свою дурноту, потому что прежде всего следовало позаботиться о коне. Лазарь снова спас ее, и она знала, как опасен морозный воздух в его разгоряченном и изнуренном состоянии. Призвав на помощь свою колдовскую силу, она растопила снег в оловянной миске, напоила его и укутала своим пледом. Потом подняла недовольную малышку, чьи пеленки уже промокли насквозь. Необходимо было как можно скорее найти какой-нибудь приют и развести огонь, чтобы переодеть и покормить плачущую девочку, и всем немного обогреться.

Она беспомощно оглядывалась по сторонам, когда вдруг заметила стройную белую фигуру, летящую к ним по светлеющему небу. Изабо прикрыла глаза ладонью и смотрела на нее с изумлением и радостью. Это была женщина с длинными серебристыми волосами, которые плыли за ней, точно венчальная вуаль банри. Она летела легко и быстро, как снежный гусь, вытянув перед собой руки, и ее тонкое платье трепетало на морозном ветру. Глаза Изабо расширились,

узнавая, и женщина с легкой грацией опустилась в снег.

– Ишбель! – воскликнула Изабо и протянула к ней руки, чувствуя, как глаза защипало от слез. Она видела свою мать всего один раз и тогда еще ничего не знала об их родстве. Счастье затопило ее – наконец-то они могли встретиться как мать и дочь и наверстать эти долгие шестнадцать потерянных лет.

Но Ишбель, казалось, едва заметила ее. Она сделала несколько неверных шагов по направлению к жеребцу, который поднял голову и протяжно заржал.

– Хан’гарад? – прошептала Ишбель. – Нет, не может быть!

Жеребец затанцевал, тряся рыжей гривой. Ишбель умоляюще протянула к нему руки, а потом, к ужасу Изабо, пошатнулась и упала на землю.

Рыжий жеребец подошел к лежащей женщине, тычась в нее носом и осторожно касаясь губами ее щеки. Потом он развернулся к Изабо и, глядя на нее огромными темными глазами, сказал: Помоги ей! Пожалуйста, дочка, помоги ей.

Изабо вздохнула, вспоминая этот день, потом отрубила последние колючие ветви и очутилась на берегу озера. Волны с тихим плеском подбегали к самым ее ногам. Она наклонилась и, набрав в горсть воды, поднесла ее ко рту. Вода была пресной и очень холодной. Изабо выпила все до капли и оглядела спокойную гладь озера, в которой отражались Проклятые Вершины, возвышающиеся на другой его стороне. По берегу гуляли Ишбель и гнедой жеребец, и ее рука ерошила его гриву. Изабо снова вздохнула и села на землю, глядя на них и опустив босые ноги в воду.

Когда Ишбель спустилась с неба, а потом упала без чувств, первые минуты прошли словно в каком-то ошеломляющем круговороте. После ужаса и изнеможения прошедшей долгой ночи и отчаянного побега по Старому Пути это для Изабо было уже чересчур. Она просто опустилась на колени рядом с матерью, переводя взгляд с ее бледного отрешенного лица на не находящего себе места жеребца. Озираясь вокруг безумным взглядом, Изабо поняла, что действительно находится в Проклятой Долине. Изолт описала ей это место с его пиками-близнецами, рекой и озером и двойной Башней, скрытой в сердце колючей чащи. Изабо видела черную замерзшую поверхность озера, уходящую вдаль от подножья холма, и его противоположный берег, заросший густым шиповником. Над голым по-зимнему лесом вздымались две высокие башни, и Изабо решила, что сможет в них найти убежище.

Но сначала необходимо было отдохнуть, поесть и позаботиться о маленькой банприоннсе, поэтому она укрыла спящую колдунью одеялами, набрала хвороста и сварила горшок каши, которую они разделили с малышкой. К тому времени, как они поели, над гребнями гор собрались тяжелые дождевые тучи, и ветер начал крепчать. Изабо поспешно сделала из сучьев грубые салазки, скрепив их веревкой из своей сумки и покрыв одеялами и пледом. Когда ей наконец удалось переложить туда бесчувственное тело своей матери, и запрячь жеребца, она дрожала от усталости.

Но ее тяжелый путь только начинался. Солнце уже давно зашло, когда усталая процессия в конце концов дотащилась по снегу до опушки леса. В полдень на них обрушился буран, и Изабо непременно заблудилась бы в рое кружащихся снежинок, если бы не свет, горевший в окнах одной из Башен. Каждый раз, когда колени готовы были подломиться под ней и ноги отказывались идти, стоило лишь задержаться взглядом на этом маячке, и она чувствовала прилив свежих сил. Изабо понимала, что все они умрут, если она поддастся непреодолимому желанию заснуть под этим мягким снежным покрывалом.