Проклятые огнем
Шрифт:
– Итак, беглецов мы не нашли…
Гвилла потупила взор. Уж она-то точно знала почему, но предпочитала не распространяться об этом.
– Но сейчас возникает другой вопрос: кто помог. Лиуба, я ведь поручил допрос тебе. Ты что, ослушалась меня и так и не выяснила, кто виноват? – в меланхоличном голосе инквизитора не было ни малейшего намека на ярость, но девушка почувствовала, что ее бьет крупная дрожь. Ответить она не успела.
Молчаливый Рикмир шагнул вперед:
– Она не допрашивала. Я сам признался!
Хасса вцепилась ему в руку, словно надеялась остановить,
– Сам? Какая храбрость! Лиуба! Три кнута ему.
Девушка вздрогнула, закусила губу и, не отваживаясь спорить с хозяином, шагнула к Рикмиру: с тонкой руки стекла огненная плеть. И там, где она касалась деревянного пола, оставались подпалины…
– Не надо! – рванулась к хозяину Хасса. – Он врет! Хозяин, разве вы не видите, что он врет?! Это я пустила чужаков! Я открыла дверь и провела его к пленникам!
– Не слушайте ее! – взвился слепец. – Я сделал это сам!
– Какая прелесть! – хихикнул инквизитор. – Три плети. Обоим.
Лиуба замерла, кусая губу. А потом вдруг вскинула на хозяина радостный взгляд:
– Я… Я не могу, господин! У меня не хватит сил так долго удерживать огонь!
– Адала, – сладко протянул ее собеседник, – помоги сестренке! Каждый проступок должен наказываться…
Взвились огненные кнуты…
Когда наказание закончилось, инквизитор коротко мотнул головой:
– Одильхох, начинай. Они мне пока что нужны живыми… Девчонку пока не трогай.
Слуга обвел взглядом стоящих неподвижно собратьев по несчастью, покорно шагнул вперед, склонился над скорчившимся на полу Рикмиром, не проронившим за все время ни звука, и медленно провел ладонью над опаленным телом. От рук парня разлилось бледно-зеленое свечение. Там, где оно касалось обожженной кожи, пропадали ожоги, медленно исчезали волдыри, а обуглившаяся плоть постепенно принимала обычный вид… По телу слепца прошла судорога.
Инквизитор встал и, подойдя к дрожащему от боли парню, ткнул его носком сапога в бок:
– А теперь вопрос, который, пожалуй, стоило задать с самого начала: что нам нужно сделать, чтоб поймать беглецов?
Рикмир только крепче сцепил зубы. Да, ожоги, нанесенные огненной плетью, почти прошли, но память о боли еще продолжала жить в теле…
– Я жду ответа, – меланхолично протянул инквизитор. – Или ты хочешь, чтоб твоя сестра подохла? Я ведь могу запретить ее исцелять… Так же, как запретил возвращать тебе зрение… Так я слушаю. Что нужно сделать, чтоб поймать беглецов?
– Пойти туда, где вчера благодаря вам поселилась смерть, – выплюнул сквозь зубы раненый.
– Вот с этого и надо было начинать, – вновь хихикнул инквизитор. – Одильхох, лечи девчонку. Адала, Урсольд, Фалько – со мной, остальные – заканчивают с переездом в Брун. Чтоб, когда я приехал туда с пленниками, все уже были в замке.
Идея Винтара была проста. Ледяной колдун всего-навсего вспомнил о порошке от тараканов. Ведь как ни крути, убивать Кенниг сейчас был совершенно не расположен – ему надо было выйти из Бирикены с наименьшими проблемами, а значит, чем меньше трупов останется за спиной, тем лучше.
Зачаровав порошок, Кенниг осторожно выскользнул из дома. Уголек все-таки выделялся на фоне местных малорослых лошадок, так что будет проще, если он постоит в конюшне у Йенсена. Единственная проблема – камзол так почистить и не удалось, не до того было, но остается надеяться, что на это внимание никто не обратит.
Впрочем, далеко водяной колдун не ушел. Едва мужчина вышел из-за дома на улицу, как за его спиной послышались поспешные шаги. Винтар оглянулся: тонкая девичья фигурка, закутанная в плащ, выскользнула из-за угла. Плащ был явно не тот, который Кенниг оставил Эрменгильде, а значит…
– Вам лучше остаться с отцом.
– Боюсь, он слишком далеко! – обидчиво буркнули из-под капюшона, и на Кеннига глянуло знакомое лицо ведьмы. Кажется, примочки травника особо не помогли.
– Мы же вроде договорились! – Только сейчас Винтар заметил, что под плащом у девушки надето темное платье: видно, дочка травника поделилась своим нарядом.
Девушка упрямо мотнула головой:
– Вы всерьез считаете, что мне безопасней оставаться с ними? А если инквизитор явится сюда? – оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли любопытствующих поблизости, и шепотом добавила: – Думаете, то, что рядом с ними в одном доме находится ведьма, будет им в плюс? По крайней мере, рядом с вами я чувствую себя в безопасности! А им я оставила часть вашего порошка… От него так магией несет, – по крайней мере, теперь было понятно, о каком колдовстве, которое вроде бы не принадлежит Кеннигу, говорила ведьма.
Сил спорить у Винтара уже не нашлось.
До дома отца Рабангера беглецы добрались без проблем. Винтар осторожно взялся за тяжелый дверной молоток, но, когда тот ударился о дверь, та внезапно открылась внутрь – ее забыли запереть…
Кенниг оглянулся на Эрменгильду, а потом решительно шагнул внутрь. В принципе, терять ему было нечего. Девушка перешагнула порог вслед за ним и осторожно прикрыла дверь.
– Отец Рабангер? – попытался окликнуть хозяина дома водяной колдун. – Отец Рабангер, вы здесь?! Мы с вами договаривались о встрече!
О том, что произойти она должна была не меньше чем через неделю, Винтар благоразумно промолчал.
Темный холл хранил молчание…
В принципе, ледяной маг был знаком только с одной комнатой, а потому, раз хозяин не откликался, было бы бессмысленно бродить по двухэтажному дому, разыскивая бывшего священника. Нет, понятно, само присутствие здесь уже несколько не соответствует правилам хорошего тона, но выхода у Кеннига не было.
– Пошли, – коротко бросил он Эрменгильде. Время просто поджимало.