Проклятые приносят несчастья

Вавилова Ксения

— И? — прохрипел Сивый.

— И все, потом я проснулась тут.

Максим потер подбородок.

— А что за маска на нем была? Можете описать?

— Деревянная, красная, с черными знаками.

— Нарисовать сможете?

— Попробую.

Умение рисовать никогда не было её сильной чертой. Результат вышел не слишком впечатляющим. Овал с прорезями для глаз, без носа и рта, зато усеянный мелкими знаками. Какие именно знаки покрывали маску она не запомнила, о чем тут же предупредила доброжелательного оборотня. Сивый сидел поодаль и исполнял роль

«плохого полицейского». Хмурился, недобро смотрел на девушку, верхняя губа подергивалась, обнажая клыки, но от чего-то казалось, что его вот-вот стошнит.

— И еще кое-что, — обронил «добрый полицейский» когда Зоя закончила с рисунком — Пока мы не найдем пропавших туристов, никто не покинет горы.

Зоя кивнула, еще не до конца понимая какими проблемами это обернется.

Вернувшись к домикам, она перебрала свои вещи, упаковав рюкзак. Вокруг без дела слонялись застрявшие на поляне туристы. Оборотни связались с проводниками и тем пришлось срочно менять маршруты. Сильно пострадали туристы, приехавшие именно в Золотую долину и теперь вместо прогулок к ледникам и любования нетронутой природой и плошками горных озер, пойдут по скалистым тропам к местным вершинах. Тоже красиво, но все же не то.

Приближаться к проводникам, которые были из местных и могли узнать в ней проклятую девочку, Зоя не решалась, но узнать, что происходит было интересно. Потому она примкнула к туристам что шли без проводника и были развернуты уже на плато. Они пока не решили куда пойти дальше и понимали, что едва ли местные, из соображений безопасности, разрешат свободно болтаться по горам, рискуя нарваться на еще одного «медведя». Потому пока сидели в лагере, собирая новости и обрывки фраз, пытаясь понять, что произошло.

— Завтра они хотят сходить к шаманам, узнать, что произошло. — поделился мужчина, пока они бродили по лесочку поедая малину.

— Зачем шаманы, если в долине медведь? — усомнилась женщина.

— Полагаю, потому что это не медведь. — выпрямившись, он бросил взгляд в сторону домика, до которого добрела еще одна группа, поднявшаяся на пригорье. Спускаться или идти вдоль плато до следующего лагеря было далеко, и они остановились в домиках.

Народу становилось все больше. Натаскали воды в баню, затопили печи, стали готовить и воздух наполнился соблазнительными ароматами еды. Желудок болезненно сжался. За весь день ничего кроме малины Зоя не ела.

Туристы замечательный народ. Щедрый. Приветливый.

Никого не интересовало прошлое Зои, её с радостью привечали, звали за стол и угощали. Еще они любили посплетничать и главной темной стала Золотая долина. В версию с медведем поверили не все и стали высказывать свои догадки. Нашлись люди, которые шли в Золотую долину к друзьям, чей телефон теперь не отвечает.

Но все же это люди, а люди подвержены предрассудкам, а массовая истерия и вовсе любимейшее из занятий.

Ближе к вечеру Зоя заметила перешептывания за спиной и косые взгляды. Она слишком поздно заметила, что шарф сполз. Люди старались незаметно отодвинуться, если она

садилась рядом. Все меньше заговаривали с ней, спеша закончить разговор, если говорить начинала Зоя.

Все это заставило девушку привычно удалиться на некоторое расстояние от людей. Спустившись к реке, она прошлась вдоль берега и устроилась на камнях.

— Скоро стемнеет. — из ниоткуда возник Максим, и с кряхтением уселся на камни — А в горах темнеет быстро.

— У меня есть фонарик и я уже присмотрела тропинку через лес. — повышая голос, чтобы перекричать шум реки, отозвалась Зоя — Не волнуйтесь, работы поисковым отрядам не прибавлю.

— Уж пожалуйста, трупы молодых девиц в реках от чего-то отпугивают туристов.

— Интересно почему? — изобразила она задумчивость, а Максим фыркнул, засмеявшись.

— Завтра спустим всех вас в деревню. — выколупывая мелкие камушки, намытые водой меж валунов, заявил он — Пусть волки разбираются, какого демона там случилось.

— А ты не волк? — удивленно приподняла она брови.

— Не совсем. — уклончиво отозвался он, избегая её взгляда — Тут мы с тобой товарищи по несчастью.

Подняв рукав, он продемонстрировал рваный шрам на предплечье.

— Ликантропия.

Потребовался весь её самоконтроль чтобы не дрогнуть и не отодвинуться.

Оборотнями рождаются, тут уже ничего не поделаешь. Можно сколько угодно отрицать свою хвостатую сущность, но обострённое обоняние и умение обрастать шерстью никуда не денется.

Чуть иначе дела обстоят с перевертышами — их талант приобретенный. Ответная реакция на сильный стресс. Кто-то после смерти близкого внезапно становиться птицей, нарушая закон сохранения массы при превращениях. Кто-то после автомобильной аварии обнаруживает в себе способность обращаться в змею. Кому как повезет.

Совсем грустно ликанам. Они не выбирают кем становиться. Проклятье ликантропии лишает дара, что был прежде, разделяя жизнь человека на до и после. До — ты мог быть сколько угодно успешным, любимым и незаменимым, но после — ты изгой и некоторые политики приравнивают одно твое существовании к уголовно наказуемому преступлению и добиваются тюремного заключения.

Максима укусили. Уже не важно кем он был. В полнолуние он превратится в чудовище и пойдет убивать всё что увидит. Можно запереться в подвале, оборудовать бункер, найти цепи покрепче, но рано или поздно, зверь выберется, и ты проснешься демон-знает-где голый, грязный, в чужой крови.

Проклятье Зои в перспективе можно снять, Максиму повезло меньше.

— Оу. — глядя на шрам, выдохнула она — Вот ведь дерьмо.

— Не то слово. — пряча шрам, вздохнул он — А я слышал о тебе.

— Обо мне?

— Проклятая внучка полоумной ведьмы.

Если бы Зоя что-то пила в этот момент могла бы подавиться и эффектно выплюнуть в него воду, но увы, момент был упущен.

— Полоумной? Ничего себе, спасибо. Все ходили к ней проклятья снимать и это их благодарность?

— За что купил, за то и продаю. — смущенно развел он руками.