Проклятые сокровища
Шрифт:
– А кто?!! – на всякий случай рявкнул Туран.
– Это всё Никар! Клянусь! Он! Он! Мужик безродный! Грубиян невоспитанный! Он давно сгубить меня хочет! И папу сгубить хочет! С него станется! Его! Его хватайте!!! Я дам показания! Какие хотите!
Словно пёс побитый Ласс Амнос встал на колени возле стола и понёс полнейшую чушь о злом брате, о горячо любимом батюшке и о ещё более любимой матушке.
– На место! – грозным окриком Туран прервал словесный поток.
Ласс Амнос тут же послушно прыгнул на табуретку.
Младший Амнос немного отошёл от первого шока. Пусть
– А теперь подробно, повторяю, подробно, рассказывай, что ты делал вчера вечером после ужина, – приказал Туран.
– Видите ли, - залепетал Ласс Амнос, - я изобрёл систему, которая позволяет выигрывать в покер со сто процентной гарантией. Ну почти изобрёл. Осталось кое-что уточнить, доработать, подправить, немного совсем. И тогда точно можно будет выигрывать. Если вы мне поможете, я охотно поделюсь с вами. Всё верну, всё! С процентами, хорошими. Не сомневайтесь.
Едва речь зашла о любимом занятии, как Ласса Амноса будто подменили. И куда делся напуганный подозреваемый? Вместо него на жёстком табурете появился увлечённый до крайности человек. Что самое смешное и печальное, Ласс Амнос искренне верит в свою систему. Верит, что однажды она прольёт на него золотой дождь, а заодно посрамит всех завистников и скептиков. Всего-то и нужно две, три, от силы пять сотен виртов. Как и предупреждал Никар Амнос, Ласс Амнос законченный игроман. Ничего дальше туза пик или двойки бубей он не видит.
– Молчать! – рявкнул Туран.
Ласс Амнос тут же заткнулся.
– Ты что заливаешь? Если убил отца родного, так и говори! – потребовал Туран.
– Никак нет, витус, – тяжкое обвинение вернуло Ласса Амноса на грешную землю. – А! Так вот. О чём я?
– Что после ужина делал? – подсказал Туран.
– Так я о том же! Попросил папу немного помочь, а он отказал, - вспомнил Ласс Амнос.
– Ближе к делу, – Туран грозно постучал указательным пальцем по железному столу.
– Ближе. Ближе, – Ласс Амнос мелко затряс головой. – Когда папа в дурном настроении, он замыкается в себе. Тогда его легче пристрелить, чем вытащить хотя бы вирт. Но деньги мне всё равно нужны. Тогда я поднялся наверх и посмотрел, не оставил ли он случайно вирт другой у себя в столе. К сожалению, ничего интересного. Тогда я пошёл к маме в спальню и позаимствовал цепочку золотую, со змейкой, и пару серёжек.
– Прекратить!!!
Туран что есть сил стукнул кулаком по столу. Графин с водой и Ласс Амнос подпрыгнули.
– Опять врёшь, – рассердился Туран. – Рассказывай! Как несгораемый сундук открывал! Куда содержимое дел? Где ключ взял?
Ласс Амнос побледнел от страха.
– Никак! Никак не трогал сундук папочки! Даже в спальню не заходил. Нет у меня ключа и не было никогда. Папа его на шее носит. Всегда. Никому не даёт. Я потому сразу к маме пошёл. За змейкой, в виде золота.
От страха Ласс Амнос начал заговариваться, путать слова, но, чёрт побери, правду говорит. Значит, сундук вскрыл не он. Паршиво.
– Понятно. Дальше давай!
– приказал Туран.
– Так вот, - младший Амнос судорожно сглотнул. –
– Ты хоть понимаешь, что Юрла Амнос обвиняет тебя в краже этой самой цепочки и серёжек? – не удержался Туран.
– Не может быть? – лицо Ласса Амноса вытянулось от удивления. – Мама мне всегда помогала. Не крал я у неё. Не крал! Заимствовал!!! Да! Да! Заимствовал, но не крал. Я ей потом всё верну. Всё! Богатыми будем. В Навиру уедем. Пусть Никар в этом зачуханном Снорке остаётся. Самое место ему здесь.
Да-а-а… Туран с досады стукнул стальным пером по чернильнице. Ну что с него взять? Ласс Амнос настолько подсел на игру, что полностью утратил представление о реальности. То, что он называет «позаимствовать» Уголовный кодекс однозначно трактует как преступное присвоение чужого имущества, то есть кража.
– Ладно, что дальше? – спросил Туран.
– Дальше, - Ласс Амнос несколько притих. – Дальше я пошёл в очень хорошее заведение под названием «Золотой индюк». Там меня очень хорошо знают, любят и уважают. Как обычно, я сел за столик к утусу Шелгину. Но, к сожалению, удача отвернулась от меня. Я играл, играл, старательно подсчитывал варианты, запоминал карты, но всё равно проиграл.
Ласс Амнос печально вздохнул. Спустил за час месячное жалованье чиновника средней руки. Он даже не понимает, что значит для простого смертного две с половиной сотни виртов.
– От огорчения я выпил немного лишнего. В «Золотом индюке» игрокам подают великолепное вино. Южное, с берегов Лучезарного моря. А потом пошёл спать. Я нередко ночую в «Золотом индюке». Там… Там есть такая комнатка, специальная. В ней можно хорошо поспать, если…. Если идти домой не хочется. Ну а потом я проснулся у вас… в тюрьме.
Ласс Амнос умолк и вновь уставился на вожделенный графин с водой. Печальная история о вчерашнем вечере успокоила его, зато с новой силой вспыхнула жажда. Да и голова трещать меньше не стала.
Младший сын купца приукрасил действительность насколько смог. Одно вино в «Золотом индюке» и комната, специальная, чего стоят. Но, в общих чертах, он рассказал правду. Пора переходить к уточняющим вопросам.
– Хорошо. Допустим, - Туран задумчиво постучал кончиком стального пера по наполовину исписанному листу. – Откуда у вас взялись деньги и как вы их потратили – мне ясно. По показаниям утуса Шелгина, крупье, вчера вечером за игровой стол вы сели в очень возбуждённом состоянии, играли нервно и чрезмерно налегали на вино. Почему?
От простого, казалось бы, вопроса, Ласс Амнос виновато потупил глазки. У него внутри шевельнулось что-то вроде стыда. Или только показалось?
– Это всё Никар, братец мой старший, расстроил меня, - нехотя признался младший Ласс.
– Каким образом?
– Когда я попросил у папы немного денег, эта деревенщина неотёсанная тут же вспылил и потребовал у отца выделить свою долю в наследстве. Дескать, я плохо влияю на финансовое благополучие нашей семьи.
– И какое это имеет отношение к вашему эмоциональному состоянию?