Проклятые сокровища
Шрифт:
– Благодарю вас, вы можете идти, - Туран ловко вытащил из рук приказчика подписанные листы.
– А как же… - утус Воган удивлённо захлопал глазками. – Я же сознался. Во всём.
– Идите! Идите! – Туран устало махнул рукой. – Если понадобитесь, мы вас вызовем.
В душе Магур Воган испытывает преогромное облегчение. Словно не с допроса, а с исповеди идёт. Дверь за приказчиком закрылась. Хотя… разница не принципиальная.
Допрос остальных приказчиков не занял много времени. Ничего путного о Влиге Амносе они
– Разрешите? – в кабинет зашёл утус Амнос.
– Да, прошу вас, - Туран сложил стопочкой исписанные протоколы.
От утуса Амноса несёт глубоким сожалением и обидой. Что самое интересное, какого-либо страха в эмоциональном фоне старшего Никара нет и в помине. Так бывает, когда час за часом строишь карточный домик, а он, зараза, на предпоследней карте рассыпается из-за младшей сестрёнки, которая слишком громко хлопнула дверью.
– Будете заводить уголовное дело? – с вызовом спросил утус Амнос.
Туран демонстративно убрал протоколы и блокнот в кожаную папку. Пусть сначала пояснит, о каком деле идёт речь.
– Этот болван Магур мне всё рассказал, - утус Амнос присел на стул для посетителей.
Ах вот оно что. Туран сдвинул папку на край стола.
– Скажу вам честно – не знаю, - ответил Туран. – Разве утус Воган не сообщил вам, что всё не относящееся к делу об убийстве вашего отца я не стал заносить в протокол.
– Зато тщательно записали в свой блокнот каким-то хитрым шифром, – парировал утус Амнос.
Туран усмехнулся. Даже не все выпускники провинциальных гимназий знают о существовании стенографии, так называемого скоростного письма. Чего уж говорить об необразованных обывателях.
– Посоветуюсь со старшим следователем утусом Бизиным, официально он ведёт расследование, – объяснил Туран. – Хотя, на мой взгляд, никакого дела не будет. В самом печальном случае вас ждёт проверка со стороны казённой палаты, но и этого может не быть, если вы расскажете, зачем скупали долговые обязательства младшего брата.
Никар Амнос крепко задумался. В его эмоциональном фоне бушуют нешуточные сомнения и острое желание послать следователя на три весёлых буквы. Но здравый смысл и прагматизм одержали победу.
– Вы предоставляете мне возможность объясниться, - начал утус Амнос. – Грех не воспользоваться. Так и быть, расскажу.
Туран быстро вытащил из папки блокнот, пару новых карандашей и приготовился записывать.
– Пару лет назад мой братец крепко подсел на карты, - произнёс утус Амнос. – Он и до этого любил в картишки перекинуться, чарочку налить, но по-божески. По крайней мере сидел в конторе над «Старым охотником» и даже перебирал какие-то бумажки.
А потом начал пропадать вечерами, опаздывать на службу, а то и вообще забывать про неё. Причина
Уже после смерти отца приказчик Эдин Щитин рассказал мне, как Ласс повадился таскать дневную выручку, из-за чего отец запретил ему появляться сначала в магазине, а потом и в конторе. По этой причине Ласс и побежал к ростовщикам.
Никар Амнос печально улыбнулся. Чувствуется – история младшего брата не доставляет ему ни радости, ни удовольствия, только сожаление и обиду.
– Видите ли, - утус Амнос посмотрел прямо в глаза. – Я ведь не просто работал на отца. Нет. Он учил меня вести дела: доходы, расходы, налоги, взятки, чего уж там греха таить. Но с полгода назад, ничего не объяснив, отец отстранил меня от управления делами. Просто взял и отстранил, перевёл на положение старшего приказчика. Да ещё ворчать начал, дескать, прибыль от моего магазина растёт слишком медленно. Ничего подобного раньше не было.
В среднем мой братец спускал до двух сотен в день. Знаете ли, при всём нашем достатке и внешнем блеске, - утус Амнос провёл кончиками пальцев по лацкану дорого сюртука, - это слишком много. Но только вчера я закончил проверку бухгалтерских книг отца и ужаснулся. Подтвердились наихудшие опасения. Последний год мы работали исключительно на дурную страсть моего брата. Всю прибыль отец спускал на погашение его долгов. А я-то дурак всё ни как не мог понять: почему это отец отказался от планов открыть третий магазин кожгалантереи. Верное дело. Расширяться надо. Пока кто-нибудь ещё не додумался.
Хуже того! Доходов не хватало. Отец начал спускать на Ласса наши накопления. Мой братец тащил нашу семью в пропасть. Пусть пока ещё тихо и незаметно, но верно и неумолимо.
Знаете, что самое обидное? – утус Амнос доверительно наклонился к Турану. – Мой отец был умным мужиком. Всё видел! Всё прекрасно понимал! Однако всё продолжал и продолжал надеется на чудо. От того и меня не хотел отпускать, терять часть прибыли. В конечном итоге из-за этого болвана Ласса и я бы со своей семьёй оказался бы на улице.
Туран на миг оторвал взгляд от записей. Вот и старший сын исповедуется. Он действительно говорит правду и не пытается приукрасить действительность или сгустить краски.
– Я не мог, не имел права сидеть и ждать. Я начал действовать, – продолжил утус Амнос. – С месяц назад я отправил этого болвана Магура скупать долговые обязательства моего братика. Отец ведь был не дурак. Каждого нового кредитора он персонально предупредил, что больше не будет выкупать долговые расписки, а с самого Ласса взять совершенно нечего. Почему, собственно, братику и отказали все ростовщики. Почти все.