Проклятые сокровища
Шрифт:
Если отбросить лирику, Токс Маргелов знает гораздо больше, чем говорит. Он что-то скрывает. Но что? Вытащить его на официальный допрос проблематично – нет оснований. Да и где гарантия, что в кабинете утуса Бизина он будет хоть чуток разговорчивей. Может, взять на понт?
Туран украдкой взглянул на трактирщика. Отточенными движениями Токс Маргелов наполняет кружки пивом из большой бочки. Широкая спина, волосатые руки. Как же! Возьмёшь такого. Либо заткнётся, либо, чего доброго, с адвокатом явится. С него станется. Тогда… Что же делать?
– Персона, привет!
На соседний стульчик бесцеремонно бухнулся незнакомый забулдыга. Высокий, тощий, жидкая бородка лет сто не чёсана. Глаза хитрые, как у ярмарочного фокусника, который на спор вытаскивает из-за уха зрителя гривенник. На плечах то ли старое пальто, то ли ещё более старый плащ. В общем, что-то с карманами, с кривыми швами и к тому же вонючее. Эмоциональный фон незнакомца переливается неуверенностью, страхом и жгучим желанием выпить. В народе подобное состояние очень точно называют «трубы горят».
– Крюк меня зовут, - представился забулдыга. – Я слыхал, ты на Папашу ишачишь. Про Скользкого мосты наводишь. За тройку пивка подсказать могу. Нальёшь?
Что за бред он несёт? Туран невольно отстранился от воняющего мочой Крюка. Хотя, если разобраться, то… Папаша – утус Бизин, так его уголовники прозвали, да и в Управлении иногда называют, за глаза, конечно же. Персона…, это же… Туран улыбнулся, его собственное прозвище. Криминальная братия не придумала ничего лучше, чем извратить звание «персональный дворянин» до короткой клички Персона. А кто последний?
– Скользкий, это… приказчик Ошгар Эвбан? – спросил Туран.
– Он самый, – Крюк мелко захихикал.
Это уже интересно, Туран чиркнул в блокноте пару фраз. Ошгар Эвбан известная в криминальных кругах личность.
– Ну, так, это, - Крюк нервно сглотнул, - Нальёшь?
Завербовать осведомителя было бы здорово. Крюк побирушка и мелкий воришка. У таких для серьёзных дел ума не хватает и кишка слишком тонкая. Зато Крюк постоянно верится вокруг более серьёзной рыбы. Завербовать, в принципе, можно, но только не здесь и не сейчас.
Крюк мучается с похмелья. За кружку пива он запросто может рассказать о чём говорили нишран и айр на Каменном носу. Стоит ли ему доверять?
Топая нарочно громко, подошёл трактирщик. Утус Маргелов равнодушно взглянул на Крюка, но внутри хозяин «Кило счастья» готов прибить забулдыгу. Затолкать ему в глотку пиво вместе с кружкой, чтоб заткнулся, зараза такая. Навсегда заткнулся.
– Три слишком много, - решился Туран. – Одну.
– Две! – резво возразил Крюк.
– Одну, – настойчиво повторил Туран. – Вторую, так и быть, получишь, если твой рассказ стоит двух кружек пива.
Как говорил утус Бизин, с подобными типами иначе нельзя, не понимают душевной доброты.
– Договорились! – Крюк с видом победителя на скачках глянул на трактирщика.
Утус Маргелов, мрачный, как грозовая туча, с треском поставил перед забулдыгой
– В общем так, - Крюк поставил пустую кружку на стойку, - я был здесь тем вечером. Скользкий припёрся мрачный, словно у него любимую бабушку спёрли. Молчал по началу. Пивом наливался усердно. А потом зачирикал, как птичка божья, на веточке!
Кружка пива пролилась на истерзанную похмелье душу Крюка целительным бальзамом. В его эмоциональном фоне исчез страх и спало напряжение. Зато появилось желание поговорить по душам с хорошим человеком.
– Скользкий тута сидел, – Крюк ткнул грязным пальцем под табурет Турана. – А я как раз на ентом заседал, как гласный в Думе!
Крюк мелко захихикал собственной шутке и затрясся всем телом.
– Скользкий купчину своего ругать начал. Он, типа, так спешил, так спешил. Хрень какую-то притаранил. А этот боров въезжать не хочет, жульём кличет, да ещё эту саму хрень отобрал. То есть себе оставил. Ну и далее та же лажа.
А потом, когда пиво у Скользкого из ушей закапало, его вообще прорвало. Типа, он сокровища нишранов нашёл. Самые настоящие, типа. А не то фуфло, что тупые фраеры по лесам рыщут. Типа, реально затариться можно, сотнями жопу подтирать. Во как!
Крюк умолк и выразительно уставился на пустую кружку.
– Дальше что? – потребовал Туран.
Нужно признать: рассказ забулдыги очень даже интересный. И не дорогой.
– А ни чё дальше, – Крюк посмотрел на Турана мутными глазами. – Сколький как последнюю кружку в себя влил, как на Бочку глянул, так и заткнулся разом. Трёшку бросил и на выход поплёлся. Да за такие деньжищи мог бы и мне налить. Курва недорезанная.
С одной единственной кружки Крюка развезло не на шутку. И вряд ли дешёвое пиво тому виной. Крюку, как алкоголику со стажем, чтобы напиться вдрызг много и не надо. Такие с рюмки пьянеют и под стол валятся.
– Что за сокровища нишранов? – торопливо спросил Туран.
– Так ты не знать? – Крюк удивлённо вытаращил глаза. – А! Ну да! Залётный ты. Мимолётный, недолётный!
Это, того, лохи до сих пор вокруг Яссала тайгу ковыряют. Все её, как её там, ка… ка…, кучу денег, в общем, нишранов ищут, рыщут, свищут!
Яцлан, если правильно, записал Туран, бывшая столица нишранов на северном побережье Рунии. После войны нишраны перебрались ещё дальше на север, на Доупарские острова, а столицу оставили. «Ка», наверное, казна. Пусть по масштабам Догета Зивувич, государство нишранов, смех один, но её казна в глазах искателей кладов выглядит преогромной кучей золота.
– Ну чё! Персона. Понравился тябэ мой рассказ? – уронив голову на бок, спросил Крюк.
– Понравился, - признал Туран.
– Тогда, - Крюк выразительно посмотрел на трактирщика и попытался по-барски щёлкнуть пальцами. – Эй! Уважаемый!