Проклятые туманом
Шрифт:
Холод на коже. Голод в желудке. Я не мог призвать туман, как и летать. Теперь в маяке живет леди Грей, новая хранительница Джексон-рок. Я ступал на берег тысячу раз, но сейчас у меня начинает болеть голова, как только я представляю границы острова.
С трудом поднимаясь на ноги, понимаю, что больше не обнажен. На мне джинсовые брюки, голубая хлопчатобумажная рубашка. Ботинки на шнуровке, куртка с капюшоном и молнией. Сгорбившись, я направляюсь к двери. Закрываю глаза и тихо молюсь, прежде чем открыть их.
— Пожалуйста,
И выхожу наружу. Вижу скалистый берег, который ведет к воде, а там меня ждет лодка. Она поворачивается носом к далекому берегу. В тумане имя начинает изменяться. Когда буквы вырисовывают новое имя, я знаю, что свободен. А на корме виднеется надпись «Чарли».
Глава 22
Уилла
Теперь все встало на свои места.
Когда меня заполонил холод, Грей стал похож на шар света и пропал. Маяк принадлежит мне. Его стены окружили меня, а лестница образовалась рядом с моими ногами. Тяжесть тумана давит со всех сторон. Мы едины друг с другом.
Каждая фраза, которую мне говорил Грей, крутится в моей голове — он был прав. Это место действительно кажется первобытным. Древнее, как и земля, время. Как море со всеми его дремлющими богинями и богами, чудовищами и чудесами, неизвестными и безымянными.
Направляясь к галерее фонарей, я вижу очертания будущих комнат. Библиотека, и теперь в ней много морских карт. Глобусы, телескопы, карты звездного неба, барометры, а посреди комнаты блестит красивый медный секстант. Лестница дребезжит под моими ногами, но я продолжаю идти.
Комната, в которой я была раньше, тоже есть. Здесь же и уборная, где располагается ванна на львиных ножках и открывается вид на гавань. Все так безумно чарующе, но я изучу это позже. Мне становится интересно, как будет выглядеть кухня? Будет ли микроволновка? Телевизор?
Маловажные мысли. У меня будет вечность, чтобы разобраться во всем. А сейчас мне нужно спасти то, что осталось от моей семьи.
Распахнув дверь галереи, я не могу отдышаться. Не ощущаю никакого страха, когда смотрю вниз на скалы. Мое тело видоизменилось. Я теперь не Уилла Диксон. Кровь течь больше не будет. Я не смогу покинуть это место. Я леди Грей и меня это устраивает.
Поднимаю руки, поскольку мне кажется, что так и должно быть. Внутри ощущается толчок и тяга — борьба за контроль. Я начинаю тянуть. Возникает тоска по тяжелому, белому туману, расстилающемуся над водой. Вот он — «Сломанный Клык», следом мой дом и церковная колокольня, а затем кладбищенские плиты, школа Ванденбрука и дом Джеки Уэллет на холме.
На противоположном берегу так много огней. Я начинаю осознавать. Вот они танцуют и колеблются. И отличить один кусочек света от другого я не могу. Все, что понимаю, некоторые из них наиболее яркие, другие же тусклые. Постепенно все они накрываются туманом, которым управляю я.
Я тяну, пока не чувствую, что мои края истончаются — это как песня. Словно у меня появился еще один пульс, тот, что соответствует стихиям и сердцу. Туман клубится рядом с моими
В тот день, когда я заблудилась во мгле, мне потребовалось всего несколько шагов, чтобы понять, мне нужно остановиться. Я осознала, что выбрала не ту дорогу, когда услышала шум воды. Именно такой туман я призываю сегодня. Толстый и ощутимый. Тот, который оставляет влагу на волосах и коже. Я буду удерживать его до рассвета, хотя не уверена насколько сильно различается наше с материком время. Здесь оно течет по-другому. Но я продолжаю.
Каждой клеточкой своего тела я ощущаю «Сломанный Клык». Как только луч света падает на меня со спины, активизируется сигнал бедствия. Волны звука и света проходят сквозь меня.
Думаю, что «папина подружка» удивляется, почему такой ясный день превратился в туманный. Я надеюсь, что отец съехал на обочину, а моя жизнь была отдана не зря. Да, в море выходить сейчас тоже нельзя. Люди тщательно запирают окна и двери. Они знают, что этот неестественно густой туман направляется не в ту сторону. Он везде, плотный и я знаю, что это неправильно.
Но им не о чем беспокоиться.
Я не хочу забирать их души или заставлять страдать. Не желаю никому смерти, даже Терри Койне. Мой отец знал, каково жить у моря. Он дрался в барах и не только, выходил в шторм. И все эти годы он выживал. Несмотря на все трудности, папа жил и поддерживал нашу семью. И он сделает это сегодня, хочет того или нет.
Отец еще не понимает этого. Но неважно, есть некоторые ситуации, которые вы должны осознать. Принять. Это больше, чем понять или осмыслить. И теперь, когда я приняла, я даю своему отцу шанс сделать тоже самое.
Сегодня уже не двадцать третье июля.
Чарли
Я не был хорош в грамматике, поэтому мне показалось даже ироничным, когда лодка с моим именем на корме высадила меня на другом берегу, несмотря на туман. Мои руки лежали на коленях, но я чувствовал путь, который вел меня к пристани. Растирая замершие руки, я смог согреться. Куртка с капюшоном, в которой я очнулся, едва сдерживала октябрьский холод. Торопясь покинуть это место, я сделал несколько шагов и остановился. Несмотря на то, что я владел туманом столетие, сейчас он игнорировал мою волю. На расстоянии вытянутой руки дымка заслоняла мой обзор. Я чувствовал, что городок рядом, но не видел его.
Как бы мне ни хотелось сбежать, мне пришлось сесть. Бессмысленно, потому что так я могу сорваться со скалы. К тому же мне хватало и других ощущений, поэтому видимость могла подождать.
По эту сторону воды воздух приносил иной запах — гниющая приманка, сырое дерево, соленая вода. Были и другие, которые я не смог определить. Тяжелые, маслянистые, такого я не ощущал. Сделав глубокий вдох, закрыл глаза. Но нет, тех ощущений не было — сладкий привкус древесного дыма полностью пропал.
В последний раз, когда я ходил по земле, большинство домов были оснащены дровяными печами для тепла и приготовления пищи. На маяке у меня тоже находилась такая, хоть и воображаемая. Вся в копоти и жире, излучающая тепло и выпускающая дым наружу.