Проклятый бог
Шрифт:
— Не могу заснуть, когда вокруг все так стрекочет, — тихо признался Аш, убирая свои записи обратно за пазуху, а масляную лампу — в сумку.
— Это колыбельная Леса, человек.
— Кому как. Мне тяжело спать, когда над ухом постоянно кто-то кричит. — Профессор скривился, и сразу же где-то в стороне от стоянки пронзительно и громко завопила какая-то птица. Больше всего это походило на болезненный рев, но через пару секунд к нему присоединился второй и третий голос, и через полминуты уже целая стая птиц истошно кричала совсем неподалеку.
— Ты скоро привыкнешь, — чуть прикрыв глаза, Бриасвайс
Они сидели в молчании достаточно долго, размышляя каждый о своем, пока на плече альва не завозилась крыса. Спустившись вниз по галунной перевязи, она начала своевольно рыться в мешочках, висевших на поясе Бриасвайса и что-то искать. Ее хозяин отреагировал на это спокойно. Потянувшись к одному из тканевых кисетов, он высыпал на ладонь горсть желтоватых изогнутых орехов и позволил крысе забрать несколько.
— Будешь? — альв предложил угощение профессору, и тот взял пару штук на пробу. Орехи оказались сладковатыми на вкус и вяжущими рот, а также достаточно сытными. После легкого ужина, по большей части состоявшего лишь из свежесобранных экзотических фруктов, многие из которых Ашарх и его товарищи есть не стали, голод никуда особенно не делся. Так что лакомство пришлось кстати.
В это время крыса, сунув за каждую щеку по ореху, забралась обратно на плечо, ловко обвивая хвостом перевязь. Удобнее перехватив маленькими лапками добычу, она стала ее грызть с легким хрустом, не сводя при этом глаза-бусинки с преподавателя.
— Это Руфь, — кивнув на зверька, сказал Бриасвайс. — На амриле это значит «Друг».
— Никогда до этого не встречал ручных крыс, — посасывая последний свой орех, признался Аш. — Обычно их все сторонятся. Говорят, крысы разносят заразу, так что их никто не трогает в Залмар-Афи.
— Люди заблуждаются. Заразу разносят не крысы, а паразиты, которые заводятся на них. Но Руфь — умная и чистоплотная крыса, она вычищает блох.
Будто в подтверждение этих слов, черный как уголь зверек стал умывать свою мордочку обеими лапками, убирая крошки еды с шерсти.
— Откуда она у тебя? — поинтересовался Ашарх.
— Ее кинули мне в клетку ифриты, когда я был у них в плену, — фыркнул Бриасвайс. — Думали, с голода я съем ее живьем. Но, к их удивлению, я приручил крысу, и вскоре она даже стала приносить мне тайком кусочки украденной еды.
— Ты был в плену у ифритов? — Изумлению профессора не было предела.
— Да, был, — сухо ответил его собеседник.
— Насколько мне известно, от имперцев никому живьем не удается уйти. Ты либо умираешь, либо попадаешь в рабство. Как тебе удалось сбежать?
— Удалось, и все тут, — недовольно проворчал альв, явно не желая делиться подробностями.
— Нелегко, наверное, пришлось?..
Бриасвайс помолчал несколько секунд, а после все же ответил:
— Я не намерен ворошить прошлое. Тяжело было или нет — сам догадаешься, чай не первый день на земле живешь, ифритские повадки знаешь. Мне помогла справиться со всем Руфь, и за это я благодарен ей.
Протянув руку, альв ласково погладил крысу, которая явно собиралась вздремнуть на его плече, уцепившись за перевязь коготками.
Ашарх слабо улыбнулся, наблюдая за животным. Какое-то время они с Бриасвайсом еще сидели рядом.
Стоило над Лесом забрезжить рассвету, Лантея одной из первых завозилась в своем гамаке. Можно было сказать, что всю ночь она с нетерпением дожидалась утра, поскольку спать в непривычном подвешенном состоянии оказалось странно, и в итоге девушка практически не отдохнула. Выбравшись наружу и приведя себя в порядок, она присела на корни дерева хацу и принялась жевать фрукты, оставшиеся еще с вечера. Конечно, такого рода пища была ей чужда, хотелось чего-то более сытного, вроде хлеба или мяса, но, судя по всему, альвы питались лишь дарами Леса и следовало привыкать к их рациону. Пока Лантея давилась каким-то очередным кислым плодом красновато-желтого цвета, к ней со спины подошел проснувшийся Манс.
Потягиваясь и почесывая щетину, он поприветствовал сестру хмурым кивком.
— Не выспался? — сочувственно спросила девушка. — Я тоже.
— Ужасно. Не представляю, как альвы вообще могут лежать в этих гамаках. Они же постоянно то раскачиваются во все стороны, то и вовсе норовят перевернуться.
— Тут по земле столько дряни ползает, что невольно перехочешь на траве спать. Я вчера видела змею длиной с меня вон в тех кустах, — поделилась Лантея, указав пальцем на ближайшие заросли.
— Я Ашу говорить не стал, но я тоже перед сном заметил у тропы гнездо тарантула, — усмехнулся Манс, присаживаясь рядом с сестрой и принимая из ее рук один из фруктов. — Думаю, он бы не обрадовался, если бы я указал на такое соседство.
— Это уж точно… Скорее бы добраться до их столицы. Надеюсь, она окажется куда цивилизованнее, чем эти джунгли. Хотя, признаться, тут все же есть своеобразная красота.
— Твоя правда, — согласился юноша, кривясь от кислого вкуса фрукта. — Я столько зеленой растительности еще никогда в жизни не видел. Вчера весь день в глазах рябило с непривычки.