Проклятый бог
Шрифт:
Через несколько часов до посольства вновь снизошли, и вернувшийся Бриасвайс в сопровождении пары солдат раздал плошки со странными вареными плодами. Очевидно, это был ужин, хотя никто из группы точно не мог сказать, что же все-таки лежало в их мисках. И пока Ашарх с сомнением вглядывался в свою еду, к нему вплотную подошел Бриасвайс.
— Иди за мной.
Профессор растерянно посмотрел на альва, но тот быстро развернулся и лишь подал знак своим воинам, чтобы они поторопили Ашарха. Его вывели из комнаты под конвоем, и вся процессия двинулась по длинным коридорам. Вскоре Бриасвайс
— Можешь отужинать здесь, конечно, коль уж ты такой голодный, — с долей пренебрежения в голосе проговорил Бриасвайс. — Хотя я бы попросил тебя воздержаться от подобного в следующий раз. Кабинет коменданта — не столовая.
Ашарх только после этих слов обратил внимание, что все время, пока его вели по коридорам, он так и держал миску с едой в руке. Профессор с сомнением посмотрел на желтые мягкие плоды, часть из которых по пути размазалась по миске, и есть это у него желание отпало.
— Это шишки дерева хацу, — неожиданно усмехнулся Бриасвайс, заложив руки за спину и внимательно наблюдая за своим собеседником. — Ешь, не бойся… Они сладки, совсем как приятная вечерняя беседа.
— Зачем вы привели меня сюда? — не позволяя сбить себя с толку спросил Аш.
— Комендант хочет переговорить с тобой без лишних ушей.
— Я слушаю.
Почти сразу же Тестариус заговорил на амриле, а Бриасвайс стал переводить. Это больше походило на хорошо отрепетированный спектакль, чем на реальность, и профессор все ждал подвоха, готовый буквально ко всему.
— Оглянись-ка, человек. Хорошенько посмотри вокруг себя и скажи мне, что ты видишь.
Начальник гарнизона с некоторой наигранностью провел ладонью перед собой. Ашарх послушно посмотрел по сторонам. С небольшого балкончика открывался приятный глазу вид на чащу необъятных хацу и мягкий травяной ковер, укрывавший корни деревьев-гигантов. Воздух был свежим и пропитанным приятной едва уловимой сладостью, смешанной с земляной горечью.
— Это мой дом, моя страна, мой народ, — продолжил тем временем Тестариус, не дождавшись ответа. — И я с самой юности борюсь за свободу Леса. Мои предки растили эти деревья тысячелетиями, чтобы хацу укрывали альвов от солнца, дарили им пищу и кров. Но все вокруг жаждут лишь уничтожить эту красоту… Люди, треклятые ифриты, гоблины… Одни — силой, другие — торговлей и хитростью. У альвов нет и не было союзников, мы всегда были сами по себе. Мы боремся против целого мира ради того, чтобы защитить творение наших рук. Чтобы Могучий Лес мог жить… Ты понимаешь это своим ограниченным разумом, человек?
— Да, — не особенно догадываясь, к чему клонит комендант, сказал Аш.
— Тогда скажи мне, за что
— В каком смысле?
— Ради чего ты проживаешь каждый день? — начиная терять терпение, перефразировал Тестариус.
— Ради своих товарищей и их борьбы, — чуть помедлив, ответил профессор, поворачиваясь к начальнику крепости и заглядывая в его вытянутые миндалевидные глаза. — Они пытаются защитить свою родину, как и вы. А я лишь хочу помочь им в достижении цели.
— Ты человек, дитя Залмара, и один из тысяч крошечных листиков этого гнилого древа — Залмар-Афи. Какое тебе дело до того, что будет с этим пустынным народом? — неожиданно от себя спросил Бриасвайс, пока Тестариус, слегка прищурив подведенные красной краской глаза, обдумывал слова Ашарха.
— Разве это так плохо, что мне небезразлична судьба целой цивилизации, находящейся на краю гибели?
Бриасвайс ничего на это не ответил, но зато сразу же заговорил Тестариус, и его заместитель быстро перевел слова коменданта:
— Если им суждено исчезнуть под натиском имперской армии, то ни ты, ни военные союзы их не спасут. Ифриты напали на один из их городов, а значит, они на этом не остановятся, отыщут и уничтожат и другие. Генерал-император Кагатт Ястребиный Клюв так или иначе добьется своего.
— Вы пригласили меня сюда только для того, чтобы побеседовать о неумолимости судьбы? — вкрадчиво поинтересовался профессор. — Может, мы перейдем к сути дела?
Тестариус недовольно фыркнул на эту неприкрытую язвительность и отошел на несколько шагов к дальнему краю балкона.
— Мне нравится твой деловой подход… — в свою очередь широко улыбнулся Бриасвайс, поглаживая пальцем черную крысу, по-прежнему без движения сидевшую у него на плече. — Не буду скрывать, комендант хотел кое-что тебе предложить, человек.
Тестариус молчал, отвернувшись от профессора, переплетя узловатые пальцы в замок за спиной и устремив свой взгляд на узор, складывавшийся из ветвей хацу вдалеке. Будто его здесь и не было вовсе. Весь дальнейший разговор взял на себя заместитель коменданта:
— Твоему посольству нужно попасть в столицу, на заседание Высочайшего Синклита, так?
— Верно.
— Вот только старейшины могут и отказать вам в аудиенции. Но, допустим, комендант мог бы договориться, чтобы вас сопроводили в Алверах и даже познакомили с одним из членов Синклита, который мог бы поспособствовать вам оказаться на заседании и быть выслушанными.
— С чего бы это вы решили помогать нам? — мгновенно напрягся Ашарх, переводя взгляд с лица Бриасвайса на спину Тестариуса и обратно. Комендант резко повернулся на месте и сквозь сжатые зубы произнес:
— Я мог бы приказать казнить тебя, человеческий недомерок, и твое посольство в любую минуту без объяснения причин, но Лесу не нужна еще одна затяжная война с соседним государством!.. Да и я все же сторонник взаимовыгодной помощи.
— Взаимовыгодной?.. — протянул Аш.
— Ты же явно не самый глупый человек, — понизив голос и приблизившись к профессору, тем временем вкрадчиво сказал Бриасвайс. — Ты должен понимать, что любая помощь имеет свою цену, и эта цена должна быть соразмерна оказанной помощи.