Проклятый дар
Шрифт:
– Алена Михайловна, давайте вернемся в палату. – Ее ладошка была холодной, как лед. – Вы же знаете, мы нарушаем режим.
– Иван Петрович, миленький, так ведь и вы слышали, что он собирается сделать! – Девочка сопротивлялась, и приходилось тащить ее к крыльцу силой. – Если он меня сейчас загрузит лекарствами, завтра я уже точно никому ничего не объясню. Вы же порядочный человек, Иван Петрович! Вы же меня не первый день знаете…
– Так ведь вы не помните, как вам плохо было, Алена Михайловна. Вы же видели то, что другие не
– Он меня убьет своим лечением, – сказала она шепотом и перестала упираться.
Петрович был пропащим и негодящим. Он испортил жизнь своей жене, опозорил детей, но оскотиниться окончательно он все-таки не успел.
– А что вы там про овощ фаршированный говорили, Егор Васильевич? А зачем это Алену Михайловну в овощ превращать? – Сердце забилось быстро и весело, как в молодости. – А вот давайте сначала ее шефу позвоним. – Он даже телефон нашарил в кармане халата и даже нажал на кнопочки…
– Как же вы все меня достали, уроды! – с чувством сказал их интеллигентный и безупречный главный врач. – Слышишь ты, пропойца, не будем мы никуда звонить. Мы по-другому поступим. Мы сейчас твою дорогую Алену Михайловну аккуратненько привяжем к коечке, уколем ей укольчики, чтобы крепче спалось, а завтра откорректируем лечение.
– Так она вроде бы уже шефу своему позвонила, сказала, что в себя пришла…
– А шеф завтра приедет и увидит, что никто в себя не пришел. Как тебя там? Петрович? Ты, Петрович, меня слушай, а не эту сумасшедшую. Хочешь, я тебе премию выпишу повышенную?
– Премию хочу.
– Вот и славно! Тогда давай-ка убери свой телефон и помоги мне отвести пациентку в палату.
– Ну ты и скотина, Стешко, – сказала Алена Михайловна и замахнулась, но ударить так и не успела, главврач перехватил ее руку, завел за спину и надавил…
В мутном оранжевом свете, льющемся из окон первого этажа, Петрович увидел происходящее с неотвратимой ясностью. Увидел со стоном падающую на колени Алену Михайловну, спешащего к ним мордоворота Федьку, личного водилу главного и лицо самого главного…
– Егор Васильевич, а разве же можно пациента бить? Да еще девушку? – спросил санитар хриплым от волнения голосом.
– Когда никто не видит, можно. – Главный улыбнулся и приветственно помахал Федьке. – Федор, иди-ка сюда. Помощь твоя нужна.
– Так это же получается преступление. Это ж получается, что Алена Михайловна лечиться у вас не хочет, а вы ее силой лечите. И близких ее вводите в заблуждение.
– Слушай, мужик, ты мозги совсем пропил? Я же тебе уже все популярно объяснил. Не лезь не в свои дела, шавка!
– А ты девочку отпусти, сморчок!
Вот не забылись некоторые навыки. Талант не пропьешь! Удар пришелся как раз в челюсть главного. Петрович бы
– Слышишь, сморчок! Я молчать не стану. Я все расскажу!
– Ты расскажешь? – Главврач присел перед ним на корточки, брезгливо потянул носом, а потом велел: – Федор, пациентку в палату, а этого на освидетельствование. Он него водярой несет за километр.
– Врешь – не уйдешь, – прохрипел Петрович, едва не теряя сознание.
– Сначала на освидетельствование, а потом я подготовлю бумаги на увольнение, – повторил главврач. – Да кто вы такие, чтобы со мной бодаться? – спросил он ласково и со всей силы ударил Петровича кулаком в нос…
Ася. 1943 год
Старуху Ася нашла не в избушке, а на берегу озера. Она стояла спиной к воде перед невысоким холмиком. Могилой?..
– Принесла? – спросила, не оборачиваясь, то ли услышав, то ли почуяв Асино приближение.
– Принесла. – Ася достала из-за пазухи носовой платок.
– Сюда давай! – Старуха протянула руку, обернулась. На мгновение Асе показалось, что в ее незрячих глазах блеснули слезы. – Померла она уже, – старуха потянула носом, точно принюхиваясь, – но ты, девка, поспела.
– Поспела, бабушка. – Ася не сводила взгляда с могилы, старой, безымянной, без креста. Хотела было спросить, кто в ней похоронен, да передумала, поняла, что ответа все равно не дождется.
– В хату заходила? – старуха спрятала платок в складки юбки.
– Нет еще. – Сердце забилось радостно и быстро.
– Так зайди, очнулся товарищ твой. Иди, а я тут постою. Мне подумать нужно. – Не говоря больше ни слова, старуха отвернулась, а Ася бегом бросилась к избушке.
Занавеска была сдвинута в сторону, так что своего летчика девушка увидела сразу. Он полулежал на скрученном овчинном тулупе, лицо парня было бледным и растерянным.
– Здравствуйте. – Слова застряли в горле. Ася переступила порог и замерла в нерешительности. Как с ним разговаривать? Что сказать? – Здравствуйте, Алексей! – повторила она уже громче и решительнее. – Как вы себя чувствуете?
– Привет. – Он смотрел на нее с таким вниманием, словно пытался вспомнить. – Мы уже виделись? Вы Ася?
– Ася. – Она кивнула, расплылась в счастливой улыбке, рискнула подойти поближе. – Мы виделись, только вы меня не должны помнить. Я вас на болоте нашла. Вы раненый были…