Проклятый горн
Шрифт:
– Как прошло?
– Как мы и предполагали. Он готов купить камень, но не показать нам того, кто похож Константина.
– Законник сам виноват. Ему давали шанс отойти в сторону, – с меланхолическим равнодушием произнесла она. – Идем до конца?
– Спрашиваешь. Что с нашими друзьями?
– Спят безмятежным сном. Раньше следующего вечера в себя не придут.
Я представил рожу Джанкарло:
– Они будут чертовски злы.
– Пусть злятся. Мы уже будем далеко.
К дому Руджеролло мы подошли через пять минут, так никого и не встретив по дороге.
– Там трое, – наконец сказала Гертруда. – Два человека и собака. Все спят.
– С псиной возникнут проблемы?
– Только не когда с тобой колдунья. Дверь крепкая. Будет много шума.
– На окнах первого этажа ставни. Но не на втором. Погоди. Я залезу наверх. Там должно быть легче.
Металл водосточной трубы холодил кожу, лезть было невысоко, так что я быстро оказался на выступе, свесился вниз, протягивая моей спутнице руку. Она легко подпрыгнула, наши пальцы переплелись, и я одним движением поднял ее к себе.
Она мягко подула на стекло, и то выгнулось пузырем, точно было сделано из мыльной воды, а затем беззвучно лопнуло, превратившись в мелкий белый песок, осевший на пол. Я просунул руку в получившееся отверстие, повернул щеколду и распахнул раму.
Гертруда остановила меня и отправилась первой.
В соседней комнате горел тусклый свет. Снизу раздавался негромкий храп.
– Жди здесь, – приказала мне Гера, легко сбежав по ступенькам во мрак.
Она вернулась через минуту, храп звучал так же, как и прежде.
– Женщина. Теперь не проснется. За мной.
Чувствовала она себя совершенно уверенно, как будто каждую ночь вламывалась в чужие дома.
Свет в спальне Руджеролло давала стоявшая на столе свеча. Гертруда громко хлопнула в ладоши, заставляя огонь подпрыгнуть к потолку, освещая каждый темный уголок в комнате, с интересом глядящего на нас пса йонмерской породы, и законника, спавшего на узкой кровати.
Я выдвинул стул, сел на него, видя, как человек просыпается и пока мало что понимает. Впрочем, надо отдать ему должное, соображал он очень быстро. Маленький пистолет с колесцовым замком, прятавшийся под подушкой, оказался в его пухлой руке. Щелкнул спусковой крючок, ударила искра, из дула пошел жалкий сизый дымок.
– Какой конфуз. – Я огорченно цокнул языком.
Руджеролло, вооруженный дагой, уже был готов к бою.
– Не надо горячиться, дорогой, – попросила его Гера. – Острые предметы куда опаснее, чем вы думаете.
Он, видя, что я даже не делаю попытки встать, чтобы защитить ее, бросился на девушку. Мелькнула тень, с рычанием сбила его с ног, вцепилась в руку. Законник заорал от неожиданности и боли. А сторожевой пес, обученный убивать, по одному слову Геры отпрыгнул в сторону, садясь у ее ног, довольно скаля окровавленные клыки.
– На кровати будет удобнее, –
Тот послушно сел, зажимая левой рукой рваную рану на правой. Кровь стекала по локтю и капала на простыню.
– Виктор, ты играешь грязно, – сказал мне Руджеролло. – Денег в доме все равно нет.
Я бросил флорин, который он мне дал, ему на колени:
– Кто говорит о деньгах, Сисэрино?
Он уставился на меня, затем перевел взгляд на Гертруду:
– Я знаю тебя. Магистр Братства! Ведьма! Значит, он выполняет твои приказы!
– Мое настоящее имя Людвиг ван Нормайенн, – поклонился я ему и увидел, как стекленеет его взгляд. – О. Слышали обо мне? Польщен.
– Ты был в Вионе. Когда погиб мой друг Александр.
– Как я понимаю, ты там тоже был. Маркграф Валентин также относился к твоим друзьям?
Он зло выплюнул слова:
– Нападение на законника! Вам это с рук не сойдет!
– Сойдет, – безучастно возразила Гертруда и тут же сменила тон на деловой: – И лучше вам понять это как можно скорее, сеньор. Подобная широта взглядов облегчит жизнь всем нам.
– Иди к черту, шлюха!
Пес вскочил на четыре лапы, оскалившись. В горле у него клокотало.
– У вас милый зверь, господин Руджеролло. Настоящий убийца. Вы отлично его вымуштровали, и сейчас между его зубами и вашей плотью стою лишь я. Так что, будьте любезны, оставьте свои грязные мечты при себе. Я сегодня не в настроении.
Он облизал губы, выдавил из себя:
– Могу я перевязать рану?
– Если избежите глупостей и оскорблений.
Законник разорвал наволочку на несколько лоскутов, занялся разодранной рукой.
– Чертов пес! Мне обещали, что он отличный сторож.
– Вас забыли предупредить, что колдуньи легко управляются с собаками. Против таких, как мы, это не защита. Не волнуйтесь. Я заберу его с собой, когда мы поговорим. Вас он теперь вряд ли будет слушаться.
– Мне все равно. Хоть продайте его на мясо нищим. Так что вам надо?
Я чуть отодвинул от себя свечу, пламя было чересчур ярким:
– То же самое, что и раньше. Имя покупателя, как его найти, кто он такой, где вы познакомились. И еще несколько вопросов.
Он сложил губы трубочкой:
– Вот оно что. Вы убедились, что я тот, кто вам нужен, когда я согласился купить глаз серафима. Вальтер сдал меня.
– Вальтер мертв.
Эта новость его не слишком опечалила.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы. Хоть режьте.
– Ну зачем вы так? – укорила его Гертруда. – В вас говорят чувства. А мне бы очень хотелось, чтобы в вас проснулся разум, сеньор Руджеролло. Оцените ситуацию логически. Вы здесь один. Рядом с вами колдунья. Никто вас не услышит. Никто не придет на помощь. Скажу даже больше. Я не планирую вырывать вам ногти и дробить колени. Никакой боли, сеньор. Но, несмотря на это, я все же развяжу вам язык. У меня есть способы. И вы будете рыдать от счастья, рассказывая мне все, что я хочу знать. Ну неужели вам этого хочется? Становиться таким же послушным и преданным, как ваша милая собачка?