Проклятый город. Однажды случится ужасное...
Шрифт:
Но мужчина по-прежнему сидел молча, обхватив голову руками, уперев локти в колени и уставившись в пустоту с выражением величайшей скорби на лице.
— Он обожал Хосе, — с грустью проговорила мадам Моризо.
Бертеги повернулся к жене. Это была крепкая женщина, с заметной сединой в волосах, одетая как большинство сельских жителей — в старые джинсы и свитер. У нее была квадратная, почти мужская челюсть и необычный, мечтательно-рассеянный взгляд, который никак не вязался с ее обликом.
—
При последних словах она небрежно махнула рукой, словно речь шла о чем-то несущественном, и Бертеги мгновенно ощутил резкую неприязнь: он любил Дженни больше всех на свете.
— Итак, это случилось ночью, — полувопросительно произнес он.
— Да. Точнее, вчера поздно вечером. Он мне так сказал…
Все время «он»… Казалось, эта женщина не способна назвать мужа по имени. Или хотя бы просто сказать «муж»…
— И вы ничего не слышали? Ведь злоумышленник не мог пойти на такое дело с пустыми руками. У него, вероятно, был какой-то… инструмент. Ему нужно было принять меры предосторожности…
Всего на мгновение женщина отвела глаза, но Бертеги успел это заметить. Затем взгляд ее скользнул в сторону мужа.
— Нет. Но, сами видите, дом далеко отсюда.
Дом — приземистое одноэтажное здание из грубых камней — действительно стоял в доброй сотне метров от хозяйственных построек, которые выглядели добротными и ухоженными.
— У вас есть какие-либо соображения насчет того, кто мог это сделать? И почему?
— Никаких, — ответила мадам Моризо. — Не понимаю, кому понадобилось убивать быка. Тем более такого красивого, как Хосе. — Она помолчала и добавила почти с материнской улыбкой: — Он же был просто чудо. И совсем не злой… Его вся округа знала.
Бертеги взглянул на Клемана.
— Вокруг загона все осмотрели?
— Да, — кивнул лейтенант, — ребята все проверили, но не нашли ничего подозрительного…
— Быка, наверно, опоили снотворным. Как бы иначе с ним сладили?
Комиссар представил, как звонит судмедэксперту и сообщает ему об очередном, малость… специфическом клиенте. Да уж, перейти на работу с городского асфальта в сельский навоз оказалось непросто…
— Они вырезали ему сердце…
Бертеги обернулся: надо же, Филипп Моризо наконец открыл рот.
— Что? — спросил комиссар.
— Они вырезали ему сердце! — с яростью произнес фермер, словно выплевывая слова. — Эти сволочи вырезали ему серд…
— Ну-ну, это еще неизвестно, — успокаивающе пробормотала мадам Моризо.
— Заткнись! Я знаю, что говорю. Они вырезали у него сердце!
Жена коротко вздохнула и пожала плечами.
— Простите, месье
Человек, освещенный последними лучами заходящего осеннего солнца и по-прежнему сидящий неподвижно перед небольшой группой молчаливых людей, затерянной среди золотистых равнин Бургундии, отвел глаза от неподвижной черной громады, распростертой у его ног, и недоуменно посмотрел на комиссара. Казалось, он только что услышал самый глупый вопрос в своей жизни.
— Потому что я проверял, — просто сказал он.
Они поднимались по размякшей от воды тропинке к шоссе — Бертеги старался не слишком испачкать свои ботинки фирмы «Чёрч», тщательно натертые воском два дня назад. Клеман, шедший рядом с ним, молчал, погруженный в мрачную задумчивость.
— Ты их знаешь? — спросил Бертеги.
— Немножко. Лет десять назад они попали в автокатастрофу, очень серьезную… После этого мадам Моризо стала в некотором роде местной знаменитостью.
— Из-за этой катастрофы? — уточнил комиссар.
— Да. Она пережила… как это называется… клиническую смерть.
— Туннель, яркий свет, все такое?
— Да. С тех пор в семье возникли какие-то проблемы… И сама мадам Моризо очень изменилась.
Бертеги вспомнил мечтательно-рассеянный взгляд женщины. Взгляд человека, так полностью и не пришедшего в себя после встречи… со светом?
— И каком смысле изменилась? — спросил он.
— У нее появились целительские способности. Она избавляла от болей в спине, лечила радикулит и прочие хвори в этом роде… А мужу это не очень нравилось.
— Что ты думаешь об этом деле? — Бертеги решил сменить тему, поскольку местные сплетни его утомили. — Ты считаешь нормальным, что он… проверил наличие сердца? Я, конечно, плохо знаком с местными обычаями, но…
Клеман остановился.
— Нет, это не нормально… Но именно когда знакомы местные обычаи, это как раз не удивляет. — Он помолчал и добавил: — Кстати, сердце так и не нашли.
Остаток пути к машинам они проделали в молчании. Когда Клеман уже собирался сесть в свой автомобиль, Бертеги его удержал.
— Зачем ты меня сюда привез?
Лейтенант застыл на месте.
— Не знаю, — нерешительно сказал он. — Хотел, чтобы вы это увидели…
Комиссар вспомнил застывший взгляд Моризо.
Они вырезали ему сердце!
— А эти люди… проходили по делу Талько?
Взгляд Клемана словно бы затерялся в окрестных лугах.
— Возможно… — Он замялся. — Не помню… не уверен. Я знаю только, что мадам Моризо прекратила свои «сеансы» после этого дела. Вот это я точно помню.